– Командор, как вы наверно уже поняли, я пригласил вас, чтобы обсудить крайне непростую ситуацию, которая сложилась после недавнего… инцидента.
– Сенатор, позвольте мне сэкономить всем нам немного времени. Если вы намерены обсуждать недавнюю трагедию, то это не имеет к вам никакого отношения. Верховный совет уполномочен заниматься только внутренними делами общины, дела гвардии вас не касаются.
– Командор, пожалуйста, не пытайтесь разводить демагогию. Мы ведь обсуждаем не несчастный случай при обращении с огнестрелом. Верховный совет не вмешивался, когда один из ваших новобранцев случайно застрелился во время чистки оружия. Тогда это действительно было внутренним делом гвардии. Но сейчас речь идёт о серьёзном боестолкновении с большим количеством жертв, в том числе и с нашей стороны. А вы ведёте себя так, словно один из гвардейцев всего лишь ненароком отстрелил себе палец. Речь идёт о прямой вооружённой агрессии, а значит, это касается не только гвардии, но и всех граждан «Рубежа» – наших избирателей, если угодно, чьи интересы мы здесь представляем. И они очень обеспокоены тем фактом, что вы до сих пор не сделали официального заявления. Люди имеют право знать, что происходит, поэтому я, как народный представитель, хотел бы услышать ваши разъяснения.
Савину был абсолютно не интересен весь этот разговор. Ему хотелось как можно скорее свалить отсюда. Но он не мог просто так встать и выйти из комнаты, по крайней мере, сейчас.
– Я пока не готов давать каких-либо разъяснений, мы всё ещё проводим расследование.
– Озвучьте хотя бы основные версии, – сказал Шелби. – У вас ведь наверняка есть какие-то предположения?
Савин подумал, что сейчас самое время скормить совету «его» версию событий. Может, после этого они от него отстанут.
– На данный момент основной рабочей версией является трагическая случайность.
– Простите. Трагическая случайность? – не скрывая удивления, уточнил Шелби.
– Да. Мы считаем, что мобильную группу капитана Миллера по ошибке обстрелял неизвестный вооружённый отряд, который случайно зашёл на нашу территорию. А перестрелка на аванпосте «Гермес» стала результатом накалившейся обстановки и чересчур агрессивных действий лейтенанта Ковача. Давидианцев либо спровоцировали на открытие огня, либо они вообще стреляли только в ответ.
Шелби довольно улыбнулся и задумчиво погладил бороду.
– Значит, говорите, засаду устроил неизвестный отряд?
– Именно. Никто из выживших не видел противника и, соответственно, не мог его опознать.
– Командор, вы явно не договариваете, – заискивающе произнёс Шелби.
– Вы спросили основную версию, я вам её озвучил. Больше мне сказать нечего.
– Ну а как же улики, найденные на месте засады? Разве их недостаточно, чтобы опознать давидианцев в этом, как вы сказали, «неизвестном противнике»?
– Не понимаю, о чём вы.
– Давайте я вам напомню. – Шелби достал из папки листок и принялся читать. – На месте засады были найдены боеприпасы, аналогичные тем, что используем как мы, так и давидианцы, плюс одежда с символикой их культа. Как вы это прокомментируете?
– А разве я должен что-то комментировать? – невозмутимо ответил Савин. – Откуда у вас эта информация?
– Хм. Похоже, я попал в точку, – ухмыльнулся Шелби. – Значит, мои источники в вашем штабе и впрямь заслуживают доверия.
«Да ты просто мастер манипуляций», – с неохотой заключил Савин.
Было крайне неприятно признавать, что Шелби загнал его в логическую ловушку несколькими простыми вопросами. Однако сенатор явно не ставил своей целью банально подловить оппонента на лжи, ведь Савин и не обязан сообщать ему детали, составляющие тайну следствия. Вся эта комбинация была всего лишь подводкой к основному спичу про якобы имеющегося крота в штабе гвардии, который сливает Шелби информацию.
«Хочешь таким способом выбить меня из колеи и заставить совершать ошибки? – рассуждал про себя Савин. – Хорошая попытка. Думаешь, если меня разозлить, то я сболтну лишнего или сделаю что-то из ряда вон? Ты прав, я это сделаю, только чуть позже».
В любом случае Шелби каким-то образом пронюхал о найденных на месте боя уликах. Но вряд ли эту информацию слил кто-то из командного состава, в преданности своих офицеров Савин не сомневался. Скорее всего, тем самым источником был какой-нибудь рядовой из мобильной группы Миллера, симпатизирующий рабочему профсоюзу.
Командор с деланой скукой взглянул на часы. Оставалось ждать совсем недолго.
– Сенатор, – голос Савина приобрёл стальные нотки, – не знаю, какую игру вы затеяли, но я настоятельно порекомендовал бы вам не собирать непроверенные слухи от так называемых «источников», а тем более не распространять их. В противном случае мне придётся арестовать вас по обвинению в информационной диверсии.
– Командор, пожалуйста, не ведите себя как нашкодивший ребёнок. Я всего лишь подловил вас на лжи, а вы уже угрожаете мне арестом.
– Что вы, Шелби…
– Сенатор Шелби, – прервал его оппонент. – Простите, что перебил, но давайте не будем забывать о протоколе, командор Савин.
Это была явная отсылка к поведению самого Савина двумя годами ранее, когда он на первом заседании совета общины прилюдно осадил Шелби и заставил того обращаться к себе «сэр», хоть был и ниже его по званию. Очевидно, Шелби не забыл и не простил нанесённого тогда оскорбления.
– Как скажете, сенатор. – Савин уже еле сдерживал свои звериные порывы, однако продолжал сохранять внешнюю невозмутимость. – Я ни в коем случае не угрожаю вам, просто констатирую факты. Как вы сами говорили, ситуация не из простых, а это может потребовать от меня непростых решений. Так что давайте не будем усложнять обстановку, она и так накалена до предела.
Шелби нахмурился:
– Не волнуйтесь, командор, я вовсе не вредитель и тем более не дурак. Могу со всей ответственностью вас заверить, что никакая информация, составляющая тайну следствия, не покинет эту комнату. Я недаром полжизни проработал в полиции. Уверен, вы считаете меня своим врагом. Очень зря. У нас порой случаются разногласия по некоторым вопросам, не отрицаю, но вы же понимаете, любые мои действия обусловлены исключительно интересами общины.
– Вы забыли добавить, что делаете это «в интересах ваших избирателей», – издевательски подметил Савин.
– И это тоже. Но не стоит относиться к моим словам так иронично. У меня к вам важный разговор, предлагаю на какое-то время отбросить в сторону весь этот неуместный юмор и поговорить серьёзно.
– А вы так умеете?
Шелби разочарованно скривил лицо.
– Ладно, ладно, – добавил Савин серьёзнее, выставив перед собой ладони и ещё раз украдкой взглянув на часы. – Выкладывайте, что у вас за дело. Только, пожалуйста, без этого вашего словоблудия. Говорите чётко и по делу.
Шелби удовлетворённо кивнул.
– Я уже пытался поднять этот вопрос на прошлом заседании, но вы увернулись от прямого разговора, так что рискну сделать это сейчас. Командор, вы ведь далеко не глупый человек, хоть порой и совершаете откровенные глупости.
– Какие, если не секрет? – заинтересованно спросил Савин. – Простите, что прервал, но мне действительно интересно, какие мои поступки вы считаете глупыми.
Шелби недовольно свёл брови. Ему явно не хотелось отвлекаться на вопрос Савина.
– Самый очевидный пример, это те абсурдные фантазии, которыми вы разродились после возвращения от давидианцев. Я в первую очередь говорю о вашем намерении регулярно ездить в гости к их духовному лидеру под видом торговли. Уж не знаю, что они там с вами делали на протяжении пяти месяцев, но мозги вам промыли основательно. К счастью, моего влияния тогда хватило, чтобы переубедить вас, а то бы вы легко застряли у давидианцев ещё на полгода.
– Не буду отрицать, тогда я явно был под впечатлением от отца Давида. Мне действительно хотелось скорее сблизить наши общины. И если бы вы мне тогда не помешали, возможно, сейчас мы бы не оказались в столь сложной ситуации.
– Не хочу с вами спорить, разговор сейчас о другом.
– Это хорошо. А то я всё жду, когда вы начнёте говорить по существу.
– Командор! – Шелби начал терять самообладание, Савина это забавляло. – Думаю, вам пора взглянуть правде в глаза и признать, что многие из наших граждан далеко не в восторге от вашего руководства, и они явно не хотят видеть вас на посту главы общины.
– И как же вы это узнали, сенатор? Провели соцопрос среди всех жителей? Хотя нет, скорее всего, только среди членов вашего профсоюза. В таком случае не удивлюсь, если многие из них хотели бы видеть вас главой общины.
– Чтобы знать настроения людей, не обязательно их опрашивать, достаточно просто с ними общаться. Кстати, вам бы это тоже не помешало. Если бы вы хоть иногда спускались со своего трона и разговаривали с обычными людьми, то и сами прекрасно всё видели бы.
– Сенатор, вы так умилительно изображаете заботу о своих избирателях. В этом здании, – Савин развёл руками, – могло свободно разместиться несколько семей с детьми. Однако вы предпочли забрать его под административные нужды, хоть вам предлагались и менее комфортные варианты. Я уже молчу про то, что каждый из вас живёт в отдельном коттедже. Таких роскошных жилищных условий нет даже у моих офицеров.
– Командор, не пытайтесь увести разговор в сторону. Скажу прямо, многим гражданам «Рубежа» очень не нравится, что ими руководит человек, которого никто не избирал. Они предпочли бы самостоятельно выбирать себе главу.
– И вы, конечно же, видите на этой должности себя. Угадал?
– Не обязательно. Мне не важно, кто будет главой общины, главное, чтобы его выбрало большинство жителей в ходе открытого демократического голосования. И если люди отдадут предпочтение вам, то я не вижу в этом ничего плохого. Это будет честно и демократично.
Раздался стук. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге материализовалась невысокая овальная фигурка капрала Викерса.
– Сэр, извиняюсь за беспокойство, но вам срочное донесение.
Подойдя к Савину короткими торопливыми шажками, Викерс вручил ему сложенный вдвое листок бумаги. Развернув лист, Савин вгляделся в него с озабоченным выражением лица.
– Господа сенаторы, к сожалению, вынужден прервать нашу встречу, мне необходимо срочно явиться в штаб, – командор встал из-за стола, сложил листок и убрал его в карман. – Сенатор Шелби, мы обязательно продолжим этот разговор завтра. А пока вынужден вас покинуть.
Не дожидаясь какого-либо ответа, Савин поспешно удалился из кабинета. Капрал Викерс выскочил следом.
– Викерс, мать твою, какого чёрта ты так долго? – не скрывая эмоций, начал командор, как только они покинули здание. – Ты должен был принести эту чёртову бумажку ещё семь минут назад.
– Сэр, я дико извиняюсь. У меня внезапно живот прихватило, вот и пришлось…
– Да мне плевать, что у тебя там прихватило. Когда в следующий раз я отдам тебе приказ и укажу конкретные временные рамки, ты должен будешь выполнить его в срок даже с обосранными штанами, иначе отправишься дежурить на самый дальний аванпост. Ты всё понял?
– Так точно, сэр! – Викерс вытянулся по стойке смирно и отсалютовал.
– Ладно.
Слегка успокоившись, Савин достал из кармана сложенный лист бумаги, который ранее передал ему Викерс. Он был чист не только снаружи, но и внутри. Взяв авторучку, командор записал на нём несколько имён: «Ковач, Миллер, Купер» и передал листок Викерсу.
– Ровно через час все эти люди должны быть в моём кабинете.
Викерс убрал листок в нагрудный карман и, бодро отсалютовав, развернулся, но Савин внезапно его задержал:
– Стоп. Уточнение. Купер в записке это не майор, а его дочь Рита. Надеюсь, не перепутаешь. Если не ошибаюсь, сегодня она должна дежурить на вещевом складе. Скажи ей, пусть прихватит с собой журнал вещевого имущества гвардии, он мне понадобится. Бегом марш.
Глава 11. Сергей Калашников
Стемнело рано, как обычно и бывает весной в горах. Сергей вошёл в комнату, протянул руку к рубильнику, висящему на стене, и повернул переключатель. Небольшая светодиодная лампа на потолке не зажглась. Он повторил действие несколько раз – результат остался тем же. Сергей выглянул на улицу. Окна соседних домов были тёмными, немногочисленные фонари уличного освещения не горели. Обычно электричество в жилые дома подавали с наступлением сумерек, но сегодня этого не произошло.
«Ясно, ужинаем при свечах».
Электроэнергия в общине появилась два года назад, после приземления в долине экипажа космолёта «Аляска». Аварийный радиоизотопный генератор, хранившийся в посадочном модуле, неплохо подошёл в качестве портативной электростанции. К счастью, среди жителей «Рубежа» нашлись несколько специалистов, умеющих работать с электричеством и электросетями. Им пришлось с нуля прокладывать силовые кабели между зданиями и проводить электрификацию каждого дома, поскольку реанимировать местный ретранслятор «эфирной сети» было нецелесообразно.
Малой мощности радиоизотопного генератора вполне хватало для освещения всех жилых домов и нескольких главных улиц в тёмное время суток. Днём электричество подавалось только в административные здания и на производственные объекты: фермы, склады, мастерские и на продовольственное хранилище.
– Сенатор, позвольте мне сэкономить всем нам немного времени. Если вы намерены обсуждать недавнюю трагедию, то это не имеет к вам никакого отношения. Верховный совет уполномочен заниматься только внутренними делами общины, дела гвардии вас не касаются.
– Командор, пожалуйста, не пытайтесь разводить демагогию. Мы ведь обсуждаем не несчастный случай при обращении с огнестрелом. Верховный совет не вмешивался, когда один из ваших новобранцев случайно застрелился во время чистки оружия. Тогда это действительно было внутренним делом гвардии. Но сейчас речь идёт о серьёзном боестолкновении с большим количеством жертв, в том числе и с нашей стороны. А вы ведёте себя так, словно один из гвардейцев всего лишь ненароком отстрелил себе палец. Речь идёт о прямой вооружённой агрессии, а значит, это касается не только гвардии, но и всех граждан «Рубежа» – наших избирателей, если угодно, чьи интересы мы здесь представляем. И они очень обеспокоены тем фактом, что вы до сих пор не сделали официального заявления. Люди имеют право знать, что происходит, поэтому я, как народный представитель, хотел бы услышать ваши разъяснения.
Савину был абсолютно не интересен весь этот разговор. Ему хотелось как можно скорее свалить отсюда. Но он не мог просто так встать и выйти из комнаты, по крайней мере, сейчас.
– Я пока не готов давать каких-либо разъяснений, мы всё ещё проводим расследование.
– Озвучьте хотя бы основные версии, – сказал Шелби. – У вас ведь наверняка есть какие-то предположения?
Савин подумал, что сейчас самое время скормить совету «его» версию событий. Может, после этого они от него отстанут.
– На данный момент основной рабочей версией является трагическая случайность.
– Простите. Трагическая случайность? – не скрывая удивления, уточнил Шелби.
– Да. Мы считаем, что мобильную группу капитана Миллера по ошибке обстрелял неизвестный вооружённый отряд, который случайно зашёл на нашу территорию. А перестрелка на аванпосте «Гермес» стала результатом накалившейся обстановки и чересчур агрессивных действий лейтенанта Ковача. Давидианцев либо спровоцировали на открытие огня, либо они вообще стреляли только в ответ.
Шелби довольно улыбнулся и задумчиво погладил бороду.
– Значит, говорите, засаду устроил неизвестный отряд?
– Именно. Никто из выживших не видел противника и, соответственно, не мог его опознать.
– Командор, вы явно не договариваете, – заискивающе произнёс Шелби.
– Вы спросили основную версию, я вам её озвучил. Больше мне сказать нечего.
– Ну а как же улики, найденные на месте засады? Разве их недостаточно, чтобы опознать давидианцев в этом, как вы сказали, «неизвестном противнике»?
– Не понимаю, о чём вы.
– Давайте я вам напомню. – Шелби достал из папки листок и принялся читать. – На месте засады были найдены боеприпасы, аналогичные тем, что используем как мы, так и давидианцы, плюс одежда с символикой их культа. Как вы это прокомментируете?
– А разве я должен что-то комментировать? – невозмутимо ответил Савин. – Откуда у вас эта информация?
– Хм. Похоже, я попал в точку, – ухмыльнулся Шелби. – Значит, мои источники в вашем штабе и впрямь заслуживают доверия.
«Да ты просто мастер манипуляций», – с неохотой заключил Савин.
Было крайне неприятно признавать, что Шелби загнал его в логическую ловушку несколькими простыми вопросами. Однако сенатор явно не ставил своей целью банально подловить оппонента на лжи, ведь Савин и не обязан сообщать ему детали, составляющие тайну следствия. Вся эта комбинация была всего лишь подводкой к основному спичу про якобы имеющегося крота в штабе гвардии, который сливает Шелби информацию.
«Хочешь таким способом выбить меня из колеи и заставить совершать ошибки? – рассуждал про себя Савин. – Хорошая попытка. Думаешь, если меня разозлить, то я сболтну лишнего или сделаю что-то из ряда вон? Ты прав, я это сделаю, только чуть позже».
В любом случае Шелби каким-то образом пронюхал о найденных на месте боя уликах. Но вряд ли эту информацию слил кто-то из командного состава, в преданности своих офицеров Савин не сомневался. Скорее всего, тем самым источником был какой-нибудь рядовой из мобильной группы Миллера, симпатизирующий рабочему профсоюзу.
Командор с деланой скукой взглянул на часы. Оставалось ждать совсем недолго.
– Сенатор, – голос Савина приобрёл стальные нотки, – не знаю, какую игру вы затеяли, но я настоятельно порекомендовал бы вам не собирать непроверенные слухи от так называемых «источников», а тем более не распространять их. В противном случае мне придётся арестовать вас по обвинению в информационной диверсии.
– Командор, пожалуйста, не ведите себя как нашкодивший ребёнок. Я всего лишь подловил вас на лжи, а вы уже угрожаете мне арестом.
– Что вы, Шелби…
– Сенатор Шелби, – прервал его оппонент. – Простите, что перебил, но давайте не будем забывать о протоколе, командор Савин.
Это была явная отсылка к поведению самого Савина двумя годами ранее, когда он на первом заседании совета общины прилюдно осадил Шелби и заставил того обращаться к себе «сэр», хоть был и ниже его по званию. Очевидно, Шелби не забыл и не простил нанесённого тогда оскорбления.
– Как скажете, сенатор. – Савин уже еле сдерживал свои звериные порывы, однако продолжал сохранять внешнюю невозмутимость. – Я ни в коем случае не угрожаю вам, просто констатирую факты. Как вы сами говорили, ситуация не из простых, а это может потребовать от меня непростых решений. Так что давайте не будем усложнять обстановку, она и так накалена до предела.
Шелби нахмурился:
– Не волнуйтесь, командор, я вовсе не вредитель и тем более не дурак. Могу со всей ответственностью вас заверить, что никакая информация, составляющая тайну следствия, не покинет эту комнату. Я недаром полжизни проработал в полиции. Уверен, вы считаете меня своим врагом. Очень зря. У нас порой случаются разногласия по некоторым вопросам, не отрицаю, но вы же понимаете, любые мои действия обусловлены исключительно интересами общины.
– Вы забыли добавить, что делаете это «в интересах ваших избирателей», – издевательски подметил Савин.
– И это тоже. Но не стоит относиться к моим словам так иронично. У меня к вам важный разговор, предлагаю на какое-то время отбросить в сторону весь этот неуместный юмор и поговорить серьёзно.
– А вы так умеете?
Шелби разочарованно скривил лицо.
– Ладно, ладно, – добавил Савин серьёзнее, выставив перед собой ладони и ещё раз украдкой взглянув на часы. – Выкладывайте, что у вас за дело. Только, пожалуйста, без этого вашего словоблудия. Говорите чётко и по делу.
Шелби удовлетворённо кивнул.
– Я уже пытался поднять этот вопрос на прошлом заседании, но вы увернулись от прямого разговора, так что рискну сделать это сейчас. Командор, вы ведь далеко не глупый человек, хоть порой и совершаете откровенные глупости.
– Какие, если не секрет? – заинтересованно спросил Савин. – Простите, что прервал, но мне действительно интересно, какие мои поступки вы считаете глупыми.
Шелби недовольно свёл брови. Ему явно не хотелось отвлекаться на вопрос Савина.
– Самый очевидный пример, это те абсурдные фантазии, которыми вы разродились после возвращения от давидианцев. Я в первую очередь говорю о вашем намерении регулярно ездить в гости к их духовному лидеру под видом торговли. Уж не знаю, что они там с вами делали на протяжении пяти месяцев, но мозги вам промыли основательно. К счастью, моего влияния тогда хватило, чтобы переубедить вас, а то бы вы легко застряли у давидианцев ещё на полгода.
– Не буду отрицать, тогда я явно был под впечатлением от отца Давида. Мне действительно хотелось скорее сблизить наши общины. И если бы вы мне тогда не помешали, возможно, сейчас мы бы не оказались в столь сложной ситуации.
– Не хочу с вами спорить, разговор сейчас о другом.
– Это хорошо. А то я всё жду, когда вы начнёте говорить по существу.
– Командор! – Шелби начал терять самообладание, Савина это забавляло. – Думаю, вам пора взглянуть правде в глаза и признать, что многие из наших граждан далеко не в восторге от вашего руководства, и они явно не хотят видеть вас на посту главы общины.
– И как же вы это узнали, сенатор? Провели соцопрос среди всех жителей? Хотя нет, скорее всего, только среди членов вашего профсоюза. В таком случае не удивлюсь, если многие из них хотели бы видеть вас главой общины.
– Чтобы знать настроения людей, не обязательно их опрашивать, достаточно просто с ними общаться. Кстати, вам бы это тоже не помешало. Если бы вы хоть иногда спускались со своего трона и разговаривали с обычными людьми, то и сами прекрасно всё видели бы.
– Сенатор, вы так умилительно изображаете заботу о своих избирателях. В этом здании, – Савин развёл руками, – могло свободно разместиться несколько семей с детьми. Однако вы предпочли забрать его под административные нужды, хоть вам предлагались и менее комфортные варианты. Я уже молчу про то, что каждый из вас живёт в отдельном коттедже. Таких роскошных жилищных условий нет даже у моих офицеров.
– Командор, не пытайтесь увести разговор в сторону. Скажу прямо, многим гражданам «Рубежа» очень не нравится, что ими руководит человек, которого никто не избирал. Они предпочли бы самостоятельно выбирать себе главу.
– И вы, конечно же, видите на этой должности себя. Угадал?
– Не обязательно. Мне не важно, кто будет главой общины, главное, чтобы его выбрало большинство жителей в ходе открытого демократического голосования. И если люди отдадут предпочтение вам, то я не вижу в этом ничего плохого. Это будет честно и демократично.
Раздался стук. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге материализовалась невысокая овальная фигурка капрала Викерса.
– Сэр, извиняюсь за беспокойство, но вам срочное донесение.
Подойдя к Савину короткими торопливыми шажками, Викерс вручил ему сложенный вдвое листок бумаги. Развернув лист, Савин вгляделся в него с озабоченным выражением лица.
– Господа сенаторы, к сожалению, вынужден прервать нашу встречу, мне необходимо срочно явиться в штаб, – командор встал из-за стола, сложил листок и убрал его в карман. – Сенатор Шелби, мы обязательно продолжим этот разговор завтра. А пока вынужден вас покинуть.
Не дожидаясь какого-либо ответа, Савин поспешно удалился из кабинета. Капрал Викерс выскочил следом.
– Викерс, мать твою, какого чёрта ты так долго? – не скрывая эмоций, начал командор, как только они покинули здание. – Ты должен был принести эту чёртову бумажку ещё семь минут назад.
– Сэр, я дико извиняюсь. У меня внезапно живот прихватило, вот и пришлось…
– Да мне плевать, что у тебя там прихватило. Когда в следующий раз я отдам тебе приказ и укажу конкретные временные рамки, ты должен будешь выполнить его в срок даже с обосранными штанами, иначе отправишься дежурить на самый дальний аванпост. Ты всё понял?
– Так точно, сэр! – Викерс вытянулся по стойке смирно и отсалютовал.
– Ладно.
Слегка успокоившись, Савин достал из кармана сложенный лист бумаги, который ранее передал ему Викерс. Он был чист не только снаружи, но и внутри. Взяв авторучку, командор записал на нём несколько имён: «Ковач, Миллер, Купер» и передал листок Викерсу.
– Ровно через час все эти люди должны быть в моём кабинете.
Викерс убрал листок в нагрудный карман и, бодро отсалютовав, развернулся, но Савин внезапно его задержал:
– Стоп. Уточнение. Купер в записке это не майор, а его дочь Рита. Надеюсь, не перепутаешь. Если не ошибаюсь, сегодня она должна дежурить на вещевом складе. Скажи ей, пусть прихватит с собой журнал вещевого имущества гвардии, он мне понадобится. Бегом марш.
Глава 11. Сергей Калашников
Стемнело рано, как обычно и бывает весной в горах. Сергей вошёл в комнату, протянул руку к рубильнику, висящему на стене, и повернул переключатель. Небольшая светодиодная лампа на потолке не зажглась. Он повторил действие несколько раз – результат остался тем же. Сергей выглянул на улицу. Окна соседних домов были тёмными, немногочисленные фонари уличного освещения не горели. Обычно электричество в жилые дома подавали с наступлением сумерек, но сегодня этого не произошло.
«Ясно, ужинаем при свечах».
Электроэнергия в общине появилась два года назад, после приземления в долине экипажа космолёта «Аляска». Аварийный радиоизотопный генератор, хранившийся в посадочном модуле, неплохо подошёл в качестве портативной электростанции. К счастью, среди жителей «Рубежа» нашлись несколько специалистов, умеющих работать с электричеством и электросетями. Им пришлось с нуля прокладывать силовые кабели между зданиями и проводить электрификацию каждого дома, поскольку реанимировать местный ретранслятор «эфирной сети» было нецелесообразно.
Малой мощности радиоизотопного генератора вполне хватало для освещения всех жилых домов и нескольких главных улиц в тёмное время суток. Днём электричество подавалось только в административные здания и на производственные объекты: фермы, склады, мастерские и на продовольственное хранилище.