– Меня зовут Рид. Рид Герхер-Вард, – представились на том конце вежливо. – Я представитель Комиссии. Мы могли бы с вами встретиться?
И первым делом обожгла мысль – что-то с Дрейком? В каких случаях еще могут звонить из Реактора, звать в офис? И тут же понимание: с Дрейком все в порядке. Теплое чувство, пришедшее издалека, погладившее по сердцу – мол, не сомневайся во мне. «Я есть, я здесь, я с тобой. Все хорошо». Вот тебе и «нет связи с тонким миром». Оказывается, есть.
Я втянула воздух, после выдохнула. Кем бы ни был этот Вард, он на секунду меня напугал.
Согласиться? Отказаться? Ворочалось любопытство.
– Вы хотите, чтобы я приехала в Реактор? Во сколько?
На том конце пауза.
– В «Реактор» необязательно. Давайте встретимся в кафе неподалеку от вас. В «Банди».
А вот это уже нечто удивительное. «Банди» – уютное новое лофт-кафе. Но едва ли подходящее для официальной встречи с людьми в форме.
– Хорошо. Во сколько?
– Через тридцать минут.
Не просьба, не вопрос, не приказ. Странное ровное изъявление пожелания.
Я помолчала. Ладно, кофе я могу выпить и там, планов все равно пока нет.
– Договорились. Как я вас узнаю?
– Узнаете.
Ну да, кто бы сомневался. Давно у меня не бегали по позвоночнику мурашки от ровного тона голоса «Вертеров». Одеваясь, я так и не могла решить, приятное это чувство или нет.
И да, я его узнала.
По фону. По лицу. По псевдорасслабленной позе. Повесила сумку на стул, села напротив – мне тут же принесли меню.
– Будем знакомы. Рид Герхер-Вард.
Я видела его форму, другие нет. Для официантов и работников кафе он выглядел типичным мужчиной в штатском; я же заметила еще одну странность – стоило мне занять место, как вокруг нас тут же образовался слабый кокон, сеть, отгородившая нас от остального мира.
«Даже от Комиссионного кода», – вдруг подумалось мне. Представитель Комиссии только что отгородился от себе подобных? Очень необычно.
– Бернарда, – представилась я. – Вы только что отключили «прослушку»?
– Да. На всех Уровнях. Это беседа личного характера.
Странно, но я пока напрягалась. Никогда не видела в Реакторе инакомыслящих, повстанцев, что ли. Неизвестно, как на такую беседу отреагировал бы Дрейк, хотя ему было не занимать спокойствия и дальновидности.
Рид, кстати, был красив. Некоей прохладной, свойственной далеко не всем Комиссионерам красотой. Влекущей, недоступной. А почти незаметные, но жесткие складки у рта делали его сексуальным, притягательным.
«Господи, слышал бы мои мысли тот, чье кольцо у меня на пальце. Хотя я же отвлеченно…» Скорее, просто с любопытством. Никогда не видела Комиссионеров с настолько правильными чертами лица. Не модельными, но мужественными, чуть жесткими. Этот Герхер-Вард вполне годился на обложку журнала «Лицо Комиссионера», а если еще и позу принять соответствующую, сложить на груди руки, чуть нахмурить брови… Так, о чем это я?
– Позволите купить вам кофе? – спросили меня тем временем.
Я не стала отказываться, в конце концов, не успела выпить дома. И, оказывается, я забыла, как сильно от людей в форме фонит. К Дрейку я привыкла, этот мне тоже не мешал, но отлично чувствовался – все-таки они ядерные, люди из Реактора.
У официантки я попросила аналог капучино, от десерта отказалась. Сложила руки на столе, постучала пальцами.
– Так чем я могу быть вам полезной, мистер Герхер-Вард?
– Рид. Для вас.
Еще более странно. Этим утром я точно была Алисой, забредающей все дальше в Страну чудес. Если Комиссионер говорит «для вас Рид», значит, однозначно о чем-то собирается попросить.
Мне пришлось подождать почти полторы минуты, прежде чем он начал.
– Вы знаете о том, что у вас отсутствуют ограничения полномочий на ваши действия?
На сердце все муторнее. Какая ему разница?
– Знаю.
– Это означает, что вы можете приказать все что угодно, и это будет считаться Комиссией законным и легальным.
Когда Дрейк впервые выдал мне это разрешение, а это случилось сразу после того, как он надел на мой палец свое кольцо, меня, помнится, охватил ступор. Зачем мне «мочь» приказывать? Тем более всем и все что угодно? Но тот, кто носил фамилию Дамиен-Ферно, знал много больше и наперед, потому просто посоветовал: «Не думай об этом». И он был прав, я последовала его совету и решила – жила как человек и буду жить как человек. Со своей совестью, головой и ответственностью. Да, действительно, я могла войти в Реактор, сказать любую глупость, и меня обязаны были послушать, но я знала, что никогда так не сделаю. Дрейк знал об этом тоже, и доверие являлось еще одной гранью его бесконечной любви.
Мне принесли кофе.
– Почему вас интересует эта тема?
– Этому есть причины.
Рид кофе пил черный, крепостью, наверное, сопоставимый с ураном. Я ждала объяснений и все еще дивилась тому, что этот человек пригласил меня для беседы в кафе, а не в центральный офис, тому, что отгородился от своих экраном, тому, как тщательно он теперь выбирал слова. Почему-то мне думалось, что Комиссионеры очень правильные. Но этот был «со сбоями».
– Речь пойдет о девушке с вашей планеты, – послышалось, наконец. – Ее имя Инга Крет. Недавно она была осуждена и депортирована на Землю. Спровоцировала на мосту аварию, что повлекло за собой взрыв бензовоза и разрушение конструкций. Опустим детали. Да, я забыл назвать вам свою должность. Я – начальник отдела исполнения наказаний.
Почему-то стало дискомфортно – неприятная должность. И забылось вдруг, что у меня неограниченные полномочия, что кольцо с символом бесконечности на пальце. Подумалось, хорошо, что я не обычный житель Уровней, что никогда не попаду в их зал суда, и что этот человек не будет отвечать за мою дальнейшую судьбу.
– Я вам не враг, – он смотрел проницательно.
– Я знаю. – Он не мог быть моим врагом при всем желании, потому что за моей спиной маячила фигура такого масштаба, что лучше «пипками» не мериться. Спустя секунду я поняла, что Рид сказал это лишь для того, чтобы унять мое беспокойство. Все-таки я человек, а люди склонны поволноваться.
– Хорошо. Эту девушку депортировали обратно на Землю. И что дальше?
Недосказанная история. Без логического конца.
Но пауза затягивалась.
– Я хотел бы, – очень ровно и очень осторожно продолжил Вард, – чтобы вы кое-что приказали мне сделать. Если быть точным, изъявили желание отдать команду.
«Изъявили желание».
А вот это уже выглядело подставой с превышением полномочий. И пусть я не могла их превысить официально, но могла наступить на хребет своей совести, а я так никогда не делала. И лишь потому, что научилась быть терпеливой, спросила вкрадчиво:
– Какой же приказ вы желаете, чтобы я отдала?
Он смотрел сложно, запутано, и на моей планете из него вышел бы отличный сотрудник ФСБ.
– Я хочу, чтобы вы попросили меня изменить отметку в базе данных касательно этой особы. С DH2 на DH4.
– В чем разница?
Не угасало чувство, что меня во что-то пытаются впутать.
– Первая говорит о том, что наказание исполнено, но процесс продолжает иметь силу. Вторая повествует о том, что исполнительный процесс полностью завершен и к нему нет возврата. То есть, он как бы аннулирован.
– А по-человечески?
Нет, я не боялась показаться глупой, я пыталась его понять.
– Если в деле Инги Крет будут значиться эти цифры и она вдруг случайно или намеренно вернется на Уровни, то не будет повторно осуждена. Так как предыдущее наказание будет считаться исполненным и возобновлению не подлежит.
– Случайно или намеренно вернется на Уровни?
– Всякое возможно.
– Вы серьезно?
– Вполне.
Я отпила кофе. Хорошая пенная шапочка, плотная и сладковатая – наверное, дома у меня вышло бы хуже. А вот мозг мой никак не мог взять в толк: зачем Комиссионеру менять данные в базе о девушке, которую депортировали с Уровней.
Мы с Ридом смотрели друг на друга так долго, что я успела детально изучить цвет его глаз – необычный синий с вкраплениями зеленой мяты. А в голове один-единственный вопрос: «Для чего мне это делать?»
Я не успела его озвучить, Комиссионер продолжил сам:
– Вы также можете отдать приказ изменить эти цифры для еще одного осужденного. Думаю, это будет вам интересно.
Мне? Интересно?
– Для кого?
Молчание. Не тяжелое, но плотное, хитрое.
И ответ, участивший мой пульс:
– Для Даггера Брауна.
И вся картинка, эта встреча, этот диалог вдруг начали иметь совершенно другой оттенок и смысл. Сидящий напротив меня будто говорил: «Я знаю о том, что вы и Эльконто увели осужденного человека с Уровней. С Войны, если быть точным. Но я не буду этими фактами ни злоупотреблять, ни манипулировать. Думайте».
А ведь он был прав – мне было это интересно. Я немало времени провела в раздумьях о том, как легализовать возвращение друга Дэйна в Мир Уровней, а решение вдруг нашлось само собой – человек из отдела исполнения наказаний, предлагающий изменить отметки в базе. Ловко.
И первым делом обожгла мысль – что-то с Дрейком? В каких случаях еще могут звонить из Реактора, звать в офис? И тут же понимание: с Дрейком все в порядке. Теплое чувство, пришедшее издалека, погладившее по сердцу – мол, не сомневайся во мне. «Я есть, я здесь, я с тобой. Все хорошо». Вот тебе и «нет связи с тонким миром». Оказывается, есть.
Я втянула воздух, после выдохнула. Кем бы ни был этот Вард, он на секунду меня напугал.
Согласиться? Отказаться? Ворочалось любопытство.
– Вы хотите, чтобы я приехала в Реактор? Во сколько?
На том конце пауза.
– В «Реактор» необязательно. Давайте встретимся в кафе неподалеку от вас. В «Банди».
А вот это уже нечто удивительное. «Банди» – уютное новое лофт-кафе. Но едва ли подходящее для официальной встречи с людьми в форме.
– Хорошо. Во сколько?
– Через тридцать минут.
Не просьба, не вопрос, не приказ. Странное ровное изъявление пожелания.
Я помолчала. Ладно, кофе я могу выпить и там, планов все равно пока нет.
– Договорились. Как я вас узнаю?
– Узнаете.
Ну да, кто бы сомневался. Давно у меня не бегали по позвоночнику мурашки от ровного тона голоса «Вертеров». Одеваясь, я так и не могла решить, приятное это чувство или нет.
И да, я его узнала.
По фону. По лицу. По псевдорасслабленной позе. Повесила сумку на стул, села напротив – мне тут же принесли меню.
– Будем знакомы. Рид Герхер-Вард.
Я видела его форму, другие нет. Для официантов и работников кафе он выглядел типичным мужчиной в штатском; я же заметила еще одну странность – стоило мне занять место, как вокруг нас тут же образовался слабый кокон, сеть, отгородившая нас от остального мира.
«Даже от Комиссионного кода», – вдруг подумалось мне. Представитель Комиссии только что отгородился от себе подобных? Очень необычно.
– Бернарда, – представилась я. – Вы только что отключили «прослушку»?
– Да. На всех Уровнях. Это беседа личного характера.
Странно, но я пока напрягалась. Никогда не видела в Реакторе инакомыслящих, повстанцев, что ли. Неизвестно, как на такую беседу отреагировал бы Дрейк, хотя ему было не занимать спокойствия и дальновидности.
Рид, кстати, был красив. Некоей прохладной, свойственной далеко не всем Комиссионерам красотой. Влекущей, недоступной. А почти незаметные, но жесткие складки у рта делали его сексуальным, притягательным.
«Господи, слышал бы мои мысли тот, чье кольцо у меня на пальце. Хотя я же отвлеченно…» Скорее, просто с любопытством. Никогда не видела Комиссионеров с настолько правильными чертами лица. Не модельными, но мужественными, чуть жесткими. Этот Герхер-Вард вполне годился на обложку журнала «Лицо Комиссионера», а если еще и позу принять соответствующую, сложить на груди руки, чуть нахмурить брови… Так, о чем это я?
– Позволите купить вам кофе? – спросили меня тем временем.
Я не стала отказываться, в конце концов, не успела выпить дома. И, оказывается, я забыла, как сильно от людей в форме фонит. К Дрейку я привыкла, этот мне тоже не мешал, но отлично чувствовался – все-таки они ядерные, люди из Реактора.
У официантки я попросила аналог капучино, от десерта отказалась. Сложила руки на столе, постучала пальцами.
– Так чем я могу быть вам полезной, мистер Герхер-Вард?
– Рид. Для вас.
Еще более странно. Этим утром я точно была Алисой, забредающей все дальше в Страну чудес. Если Комиссионер говорит «для вас Рид», значит, однозначно о чем-то собирается попросить.
Мне пришлось подождать почти полторы минуты, прежде чем он начал.
– Вы знаете о том, что у вас отсутствуют ограничения полномочий на ваши действия?
На сердце все муторнее. Какая ему разница?
– Знаю.
– Это означает, что вы можете приказать все что угодно, и это будет считаться Комиссией законным и легальным.
Когда Дрейк впервые выдал мне это разрешение, а это случилось сразу после того, как он надел на мой палец свое кольцо, меня, помнится, охватил ступор. Зачем мне «мочь» приказывать? Тем более всем и все что угодно? Но тот, кто носил фамилию Дамиен-Ферно, знал много больше и наперед, потому просто посоветовал: «Не думай об этом». И он был прав, я последовала его совету и решила – жила как человек и буду жить как человек. Со своей совестью, головой и ответственностью. Да, действительно, я могла войти в Реактор, сказать любую глупость, и меня обязаны были послушать, но я знала, что никогда так не сделаю. Дрейк знал об этом тоже, и доверие являлось еще одной гранью его бесконечной любви.
Мне принесли кофе.
– Почему вас интересует эта тема?
– Этому есть причины.
Рид кофе пил черный, крепостью, наверное, сопоставимый с ураном. Я ждала объяснений и все еще дивилась тому, что этот человек пригласил меня для беседы в кафе, а не в центральный офис, тому, что отгородился от своих экраном, тому, как тщательно он теперь выбирал слова. Почему-то мне думалось, что Комиссионеры очень правильные. Но этот был «со сбоями».
– Речь пойдет о девушке с вашей планеты, – послышалось, наконец. – Ее имя Инга Крет. Недавно она была осуждена и депортирована на Землю. Спровоцировала на мосту аварию, что повлекло за собой взрыв бензовоза и разрушение конструкций. Опустим детали. Да, я забыл назвать вам свою должность. Я – начальник отдела исполнения наказаний.
Почему-то стало дискомфортно – неприятная должность. И забылось вдруг, что у меня неограниченные полномочия, что кольцо с символом бесконечности на пальце. Подумалось, хорошо, что я не обычный житель Уровней, что никогда не попаду в их зал суда, и что этот человек не будет отвечать за мою дальнейшую судьбу.
– Я вам не враг, – он смотрел проницательно.
– Я знаю. – Он не мог быть моим врагом при всем желании, потому что за моей спиной маячила фигура такого масштаба, что лучше «пипками» не мериться. Спустя секунду я поняла, что Рид сказал это лишь для того, чтобы унять мое беспокойство. Все-таки я человек, а люди склонны поволноваться.
– Хорошо. Эту девушку депортировали обратно на Землю. И что дальше?
Недосказанная история. Без логического конца.
Но пауза затягивалась.
– Я хотел бы, – очень ровно и очень осторожно продолжил Вард, – чтобы вы кое-что приказали мне сделать. Если быть точным, изъявили желание отдать команду.
«Изъявили желание».
А вот это уже выглядело подставой с превышением полномочий. И пусть я не могла их превысить официально, но могла наступить на хребет своей совести, а я так никогда не делала. И лишь потому, что научилась быть терпеливой, спросила вкрадчиво:
– Какой же приказ вы желаете, чтобы я отдала?
Он смотрел сложно, запутано, и на моей планете из него вышел бы отличный сотрудник ФСБ.
– Я хочу, чтобы вы попросили меня изменить отметку в базе данных касательно этой особы. С DH2 на DH4.
– В чем разница?
Не угасало чувство, что меня во что-то пытаются впутать.
– Первая говорит о том, что наказание исполнено, но процесс продолжает иметь силу. Вторая повествует о том, что исполнительный процесс полностью завершен и к нему нет возврата. То есть, он как бы аннулирован.
– А по-человечески?
Нет, я не боялась показаться глупой, я пыталась его понять.
– Если в деле Инги Крет будут значиться эти цифры и она вдруг случайно или намеренно вернется на Уровни, то не будет повторно осуждена. Так как предыдущее наказание будет считаться исполненным и возобновлению не подлежит.
– Случайно или намеренно вернется на Уровни?
– Всякое возможно.
– Вы серьезно?
– Вполне.
Я отпила кофе. Хорошая пенная шапочка, плотная и сладковатая – наверное, дома у меня вышло бы хуже. А вот мозг мой никак не мог взять в толк: зачем Комиссионеру менять данные в базе о девушке, которую депортировали с Уровней.
Мы с Ридом смотрели друг на друга так долго, что я успела детально изучить цвет его глаз – необычный синий с вкраплениями зеленой мяты. А в голове один-единственный вопрос: «Для чего мне это делать?»
Я не успела его озвучить, Комиссионер продолжил сам:
– Вы также можете отдать приказ изменить эти цифры для еще одного осужденного. Думаю, это будет вам интересно.
Мне? Интересно?
– Для кого?
Молчание. Не тяжелое, но плотное, хитрое.
И ответ, участивший мой пульс:
– Для Даггера Брауна.
И вся картинка, эта встреча, этот диалог вдруг начали иметь совершенно другой оттенок и смысл. Сидящий напротив меня будто говорил: «Я знаю о том, что вы и Эльконто увели осужденного человека с Уровней. С Войны, если быть точным. Но я не буду этими фактами ни злоупотреблять, ни манипулировать. Думайте».
А ведь он был прав – мне было это интересно. Я немало времени провела в раздумьях о том, как легализовать возвращение друга Дэйна в Мир Уровней, а решение вдруг нашлось само собой – человек из отдела исполнения наказаний, предлагающий изменить отметки в базе. Ловко.