– У нас есть шесть месяцев на то, чтобы к этому подготовиться, – сказал Адольф. – Я не собираюсь никого подводить.

– Да, пожалуй. – Чернокожая женщина развела руками. – Вообще-то, нам нечего терять, правильно?

Осознав, что все смотрят на него, белый мальчишка заерзал на стуле.

– Ну… ну… ну… все в порядке, все в порядке. Точно. Все будет в порядке.

– Отлично, – медленно кивнул Круглолицый. – Раз все этого хотят. Только не вините меня, когда вам там совсем не понравится.

Фрэнк сплел пальцы.

– Нас купили и продали. «Паноптикум» принадлежит «Ксеносистемам». Мы принадлежим «Паноптикуму». Но все мы дали свое согласие, когда нам предложили отправиться на Марс. Все будет так, как мы сами устроим. Отныне это будет наш дом. Хочешь посрать в кровати? Ты знаешь, где шлюзовая камера.

– Это похоже на угрозу, – заметила доктор Алиса.

– Нет. Это просто правда. И ко мне это относится в той же степени, как и ко всем остальным. Мы делаем свою работу, заботимся о себе, уважаем друг друга как людей. Вы хотите от жизни чего-то большего? Быть может, нам просто следовало подумать чуть старательнее относительно выбора пути в жизни.

– Он прав, – нарушил наступившее молчание Адольф. Его голос был похож на рев проезжающего мимо грузовика. – Ну а теперь голосок говорит мне в ухо, что я должен идти в другое место. Счастливо оставаться.

Он медленно поднялся на ноги, заполнив собой все помещение, и вышел из комнаты, бросив еще всего одно слово: «Подтверждаю».

Чернокожая женщина оторвалась от стола.

– Я тоже ухожу. Подтверждаю.

Затем парень.

– Я тоже лечу на этот гребаный Марс. Помните об этом. – И следом: – Да, подтверждаю, подтверждаю!

Один за другим все ушли, и остались только Фрэнк и Алиса. Дождавшись, когда закроется дверь, Фрэнк сказал:

– Я вас вспомнил. Я знаю, что вы совершили.

– Похоже, только вы один. – Она пристально посмотрела Фрэнку в лицо. – Если не возражаете, давайте так и оставим.

– Разумеется. Наверное, больше никто не читал новостные страницы, которые читал я.

– А вы умеете читать? Это ставит вас особняком от всего остального мусора, который сюда намели. – В ее немигающем взгляде вспыхнуло презрение.

– И налоговую декларацию я заполнял сам. Для этого мне не нужен был никакой умник-бухгалтер.

– В награду за это у меня для вас есть домашняя выпечка.

– Никакой домашней выпечки у вас нет. По крайней мере такой, какую я рискну попробовать.

– У всех у нас есть прошлое. У всех у нас есть будущее.

– Явитесь в строение четыре, комнату семнадцать. Подтвердите прием.

– Подтверждаю, – сказал Фрэнк, не отрывая взгляда от седовласой женщины. – Да, кстати, меня зовут Фрэнк. А вы по-прежнему опасная, доктор Алиса Шепард.

– Я рада, Фрэнк, что вы так думаете. Возможно, небольшая опасность сделает наше путешествие более увлекательным.

Выйдя из комнаты, Фрэнк направился по коридору к лестнице. Все встало на свои места только в самом конце презентации, когда он, глядя на экран, краем глаза увидел, как седовласая поймала волосок, выбившийся из туго затянутого пучка. При этом она чуть повернула голову, и в это мгновение Фрэнк ее узнал. Штат Калифорния разрешал помогать тем, кто добровольно хочет уйти из жизни, однако врач не имел права все брать в свои руки. На счету Алисы Шепард числилось около тридцати случаев задокументированных и доказанных убийств из милосердия, а из материалов дела, которые видел Фрэнк, следовало, что на самом деле их могло быть значительно больше.

Следует ли предупредить остальных? Выбор был непростой. Не Фрэнку решать, кого отобрали «Ксеносистемы». Тут у него нет права голоса. Предположительно, доктор Шепард будет врачом экспедиции, ей предстоит заботиться о здоровье членов экипажа. Следовательно, в «Ксеносистемах» рассудили, что она никому не сделает эвтаназию помимо воли. Так о чем ему беспокоиться?

Наверное, ему просто следует помалкивать и постараться в ближайшее время не заболеть.





Глава 4




[Личный дневник Бруно Тиллера, запись за 26.11.2038, расшифрованная с бумажного носителя]



Если я услышу еще хотя бы об одном отказе робота, клянусь богом, я отправлю вместо них инженеров.






* * *


Фрэнку снова пришлось бежать. Было очень больно, но он был полон решимости не показывать это. Когда Фрэнк зашел в душ, у него начались судороги, и ему пришлось собрать все силы, чтобы не закричать от боли, от страха, от отчаяния. Он вцепился зубами в мягкие ткани на обратной стороне руки между большим и указательным пальцами, оставив красные отметины.

И не успел Фрэнк выключить струю теплой воды, как поступила следующая инструкция. Он принимал душ с наушником, ел с наушником, ходил в сортир с наушником. Фрэнк бесконечно устал и чувствовал свой возраст до последнего года. Если не считать того единственного просмотра учебного фильма всей группой, он снова находился в полной изоляции, как и прежде. Редкие появления Брэка – да пошел он к такой-то матери – были не в счет. В одно мгновение верзила мог превратиться из человека, полного презрения и снисходительности, в злобного, жестокого хорька. Возможно, он считал это хорошей мотивацией.

Однако Фрэнку хотелось выбросить полотенце. Признать свое поражение и покончить со всем этим. Да, он разобьет команду и, может быть, отправит в «Дыру» и всех остальных.

А может быть, он выдержит. Он по-прежнему остается в программе. Если Алиса Шепард выдержит, выдержит и он.

Как и было приказано, Фрэнк прошел в комнату, где вместе с остальными смотрел учебный фильм. И там был еще один человек – чернокожая женщина.

Она сидела за длинным столом в самом конце – в дальнем конце, за экраном, в тени от затемненного окна. Ее руки, лежавшие на столе, при появлении Фрэнка отступили подобно отливу и вернулись на колени.

Фрэнк подчеркнуто медленно обошел вокруг стола и сел спиной к окнам, рядом с женщиной, но не на соседнее место, а наискосок от нее. Сжав кулак, он протянул его большим пальцем вверх. Женщина посмотрела на кулак, затем на Фрэнка, потом снова на его кулак. Сжав в кулак правую руку, она легонько стукнула по кулаку Фрэнка.

– Привет, – сказала она.

– Фрэнк.

– Марси.

– Всё записывается, так?

– Ага.

– Отлично.

Фрэнк тяжело облокотился на стол. Моргнув, он увидел, что перед ним стоит бутылка с водой. В полумраке он ее не сразу разглядел. Схватив бутылку, он открутил крышку и сначала предложил Марси.

– Можешь выпить всё, – сказала та.

Фрэнк жадно выпил всю воду. Пластиковая бутылка с хрустом смялась, когда он вытягивал из горлышка последние капли.

– Кажется, в последнее время мне постоянно хочется пить. – Фрэнк надеялся, что это не свидетельство какой-то скрытой медицинской проблемы, из-за которой его вышвырнут вон.

– Полагаю, всему виной сухой воздух, дующий со стороны пустыни.

– Точно. Так оно и есть.

Они осмелились взглянуть друг на друга.

– Как у тебя дела? – спросил Фрэнк.

– Вроде бы ничего. Пока что достаточно, чтобы не попасть в «Дыру».

– У меня тоже неплохо.

– Сукин сын не предупредил меня, когда я подписывала договор, – сказала Марси.

– Ага. Точно. Так что давай не дрейфить.

– Зачем нас сюда позвали? Меня и тебя? В эту комнату. Это еще один тест?

Фрэнк вытер губы большим пальцем.

– Нам же нужно время от времени говорить друг с другом, так? И, конечно, это еще один тест. Если мы покажем, что можем работать вместе, то с большей вероятностью попадем на этот корабль.

– Пожалуй. Чем ты занимался на воле?

– Строил всякое дерьмо. А ты?

– Водила всякое дерьмо.

– Отлично. На Марсе нужны те, кто умеет строить и водить.

– Но мы нужны?

– Мы здесь, – пожал плечами Фрэнк. – Нам просто нужно показать, что гораздо проще взять нас, чем вышвырнуть вон.