– У меня плохое предчувствие. – Толстый палец Зевса вонзился в стенку его коробки, устроившуюся у него на коленях. – Все это слишком быстро.

– Я уже высказал свои возражения. Это ничего не дало. Так что нам просто придется терпеть, великан. – Ветер обдувал щиколотки Фрэнка. – Мы трогаемся в путь. На самом деле мы тронулись в путь, как только покинули тюрьму, но где-то кто-то держал в руке большие часы и вел обратный отсчет.

– Меня это всегда выводило из себя. Обратный отсчет. Если все готово, почему бы просто не нажать кнопку и не стартовать?

– Наверное, тут все гораздо сложнее, – предположил Фрэнк. – Ты ведь не включишь насос до тех пор, пока в нем не будет жидкости, и тут тоже люди знают, в каком порядке что делать.

– Пожалуй, ты прав. Знаешь, было бы клево, если бы нашелся кто-то, у кого можно было бы спросить. А так у меня такое ощущение, будто нас умышленно держат в неведении. – Зевс оглянулся на строение два. – Ты знаешь, как это произойдет?

– Мы сядем в машины, и нас отвезут куда-то туда, где делают то, что сделают с нами. После чего мы проснемся на Марсе. – Фрэнк увидел, что вокруг него собрались слушатели. – Вот что будет.

Алиса кивнула на выстроившиеся микроавтобусы:

– Сходи и загляни внутрь.

– В который?

– В любой.

Поставив свою коробку на землю, Фрэнк медленно направился к машинам. Прикрыв глаза от зеркального отражения, он всмотрелся сквозь тонированное стекло. Нахмурившись, склонился ближе, чтобы рассмотреть получше.

Внутри было что-то вроде задней части «Скорой помощи». Аппараты, удерживающие ремни, провода и баллоны, и еще какие-то незнакомые предметы.

– Нас там усыпят, – окликнула Алиса. – Мы даже не увидим ракету. Мы лишь груз. Нам не придают особого значения.

Фрэнк поймал себя на том, что ожидал нечто подобное. Всякий раз, когда тюремщикам предоставлялась возможность вести себя как порядочным человеческим существам, они его разочаровывали. Они были полны решимости смешивать его с грязью при каждом удобном случае. Фрэнк хотел лишь подняться в ракету как обыкновенный астронавт, чтобы прочувствовать, что он действительно отправляется в космическое путешествие. Брэк сказал «транспорт», но их загрузят словно мороженые туши. Это объясняет, почему они собрались у «Банка крови».

– Так, – пробормотал Фрэнк. – Проклятие.

Вернувшись к ступеням, он подобрал свою коробку и прижал ее к груди.

Дверь в строение два распахнулась, и «костюмы» переменили свои позы, точно так же, как делали тюремные охранники, когда что-то должно было случиться. Но вместо сообщения в наушнике это был один из медиков с планшетом в руках, пригласивший всех внутрь.

Фрэнк окинул взглядом остальных. Никто из них не кажется более возбужденным, чем обычно? Никто не собирается совершить обреченный на неудачу побег? Бежать некуда, и никто им не поможет. Деметриуса буквально трясло от страха, и Марси положила ему руку на плечо. Она что-то ему шепнула, и мальчишка неуверенно кивнул.

– Мы не бежим от трудностей, – заявил Зевс. Поднявшись на ноги, он направился вверх по лестнице. – Про нас можно говорить все что угодно, но мы не бежим от трудностей.

После чего он запел:

– О, кающийся грешник, спускаемся вниз, спускаемся вниз, спускаемся вниз. О, кающийся грешник, спускаемся вниз, спускаемся в долину, чтобы помолиться.

– Прекратите петь! – раздался голос в ухе.

Но только не теперь. Фрэнк не умел петь. Не мог удержать ноту от одного слова до следующего. Если честно, то он и не пробовал с детских лет. Но, черт возьми, сейчас он непременно попробует! Слов Фрэнк не знал. Он принадлежал Западному побережью, где нечасто можно услышать церковные хоралы. Возможно, он когда-то и слышал эту мелодию с другими словами.

– Продолжай, Зевс. Пой для нас.

Оглянувшись на него, Зевс почерпнул силы в увиденном.

– Я спустился в долину, чтобы помолиться, вспоминая добрые старые порядки. – У него был высокий голос, чистый и ясный. Несмотря на свои габариты, великан пел, как мальчик в церковном хоре. – Когда ты наденешь терновый венец, милостивый господь, покажи мне путь.

Медик молча отступил, пропуская их. Первым шел Зевс, замыкала шествие Марси, подталкивая перед собой Деметриуса. Когда дело дошло до припева, Фрэнк подхватил, неуверенно и очень неумело:

– О, грешник, спускаемся вниз, спускаемся вниз, спускаемся вниз. О, грешник, спускаемся вниз, спускаемся в долину, чтобы помолиться.

– Прекратите петь! – снова прозвучал голос у него в ухе.

Предположительно, и у Зевса тоже, но он также не собирался подчиняться. Только не теперь.

– Кажется, я слышу, как грешник говорит: «Идем, спускаемся в долину, чтобы помолиться». Ты наденешь терновый венец, милостивый господь, и покажешь мне путь.

Они шли по коридору, в самый конец, где Фрэнк еще не бывал.

– О, кающийся грешник, спускаемся вниз, спускаемся вниз, спускаемся вниз. О, кающийся грешник, спускаемся вниз, спускаемся в долину, чтобы помолиться.

Теперь пели уже все? Трудно определить, не оборачиваясь. Но, похоже, большинство. Может быть, Алиса молчала, но, впрочем, почему бы ей не петь? Если бывший расист может петь хорал, у врача, виновного в убийстве своих пациентов, нет никаких причин не делать это.

Определенно, это был акт неповиновения. Тюремщики ничего не смогут с ними сделать. Только не сейчас. Но также это был акт покаяния. Зевс пел песни тех, ненависть к кому он выразил в татуировках, покрывающих все его тело.

Двустворчатые двери в дальнем конце коридора отворились, открывая ярко освещенное пространство за ними, и Зевс решительно шагнул вперед, увлекая за собой остальных.

Семь столов. Семь гробов. Между ними ширмы. В каждой ячейке по двое медиков.


Голос Зевса дрогнул, всего на одно мгновение, но он тотчас же продолжал:

– Кажется, я слышу, как кающийся грешник говорит: «Идем, спускаемся в долину, чтобы помолиться». Ты наденешь терновый венец, милостивый господь, и покажешь мне путь.

По одному медику из каждой пары шагнули вперед, чтобы забрать свою жертву, и увели их в отгороженные отсеки, где они остались одни, втроем.

– Раздевайтесь, – сказали Фрэнку, и он разделся, как уже проделывал сотню раз.

Поставив свою коробку перед белым пластиковым гробом, он разделся, стараясь запечатлеть в памяти, что это за чувство.

– О, грешник, спускаемся вниз, спускаемся вниз, спускаемся вниз.

Грубая ткань, ее вес, спадающий с плеч. Холодный антисептический воздух, от которого пробежали мурашки. Возможно, это воспоминание станет для него последним. Гладкий резиновый мат на полу. Странный эластичный конверт-комбинезон, который ему пришлось надеть, натянув на голову и оставив открытым одно только лицо.

– О, грешник, спускаемся вниз, спускаемся в долину, чтобы помолиться.

Ракеты иногда взрываются. Даже те, в которых летят люди. А если они летят на Марс, то иногда не долетают до цели. А если долетают, то врезаются в поверхность, образуя новый кратер.

– Кажется, я слышу, как грешник говорит: «Идем, спускаемся в долину, чтобы помолиться».

Воспользовавшись приставной лестницей, Фрэнк забрался в гроб. Внутри оказалось еще холоднее. Холод водяного охлаждения. Вся наружная оболочка была пронизана трубками.

– Ты наденешь терновый венец, милостивый господь, и укажешь мне путь.

Он улегся. Он не знал, что делать с руками. Они пролежат в одном и том же положении целый год, поэтому ему должны были сказать, вытянуть ли их по бокам, сложить ли на поясе или скрестить на груди.

– О, кающийся грешник, спускаемся вниз, спускаемся вниз, спускаемся вниз.

У него застучали зубы. Он полностью находился в распоряжении своих хозяев, как это было с самого начала. Возможно, он вовсе не полетит на Марс. Он мог проснуться где угодно. Возможно, он вообще не проснется и его используют для пересадки органов. Но это глупо. Зачем тогда нужны были все эти тренировки?

– О, кающийся грешник, спускаемся вниз, спускаемся в долину, чтобы помолиться.

Один за другим голоса умолкали. Фрэнк не мог видеть, что происходит с его товарищами, но его собственная пара медиков поднесла к его лицу маску. Он услышал шипение газа, успел увидеть беспорядочно мелькнувшие перед глазами яркие краски.

– Кажется, я слышу, как кающийся грешник говорит: «Идем, спускаемся в долину, чтобы помолиться».

Маска прижалась к лицу, ему нужно было вдохнуть газ, но он этого не хотел. Продолжай петь. Продолжай петь. Ты остался последним.

– Ты наденешь терновый венец, милостивый господь, и укажешь мне путь…





Глава 9




[Отредактированный отчет Подготовительного центра «Голд-Хилл», строение два (2), руководству проекта «Спарта», 20.05.2047]



Киттридж, Франклин Майкл

Дата рождения: 20.01.1996

Место рождения: Модесто, штат Калифорния

Женился: на Скотт, Жаклин Кристине, 11.06.2022. Развелся: 05.07.2040.

Дети: сын, Скотт, Майкл Клэй, 05.12.2023.

Арестован: 04.07.2038, по обвинению в убийстве при отягчающих обстоятельствах.

Осужден: 20.03.2039, убийство при смягчающих обстоятельствах, 120 лет заключения без права на условно-досрочное освобождение.



Стремление доминировать: 38

Эмоциональная стабильность: 78

Открытость к переменам: 35