Сколько еще осталось ждать прибытия НАСА, четыре недели? До тех пор он предоставлен сам себе. Нет, не так. Он не предоставлен сам себе, он только так думал. На самом деле все хуже. Гораздо хуже.

Планшет остался на поясе скафандра. Пора «позвонить домой». Пора потребовать ответы.

Фрэнк набрал текст сообщения. О, он был взбешен. Взбешен, напуган и с трудом держал себя в руках. Отправить. Придется подождать, что ответят Луиза и ее дружки из Центра управления. А пока можно поизучать карты.

Вопрос – вопрос на миллион долларов заключался вот в чем: смогут ли его достать?

Фрэнк находился на абсолютном пределе своих возможностей, как в отношении скафандра, так и своего багги. А тот, другой тип? Ну, вид у него был неважный, но у него все-таки есть работоспособный багги, следовательно, он имеет возможность заряжать его аккумуляторы. Быть может, от спускаемого аппарата, но, возможно, этим ребятам повезло и они обнаружили где-то недалеко ядерный генератор. Можно точно сказать, черт возьми, что солнечных батарей у них нет, потому что в настоящее время они уже подключены к ПМБ. А что если имелся второй комплект? Быть может, «Ксеносистемы» внезапно расщедрились.

Тот тип говорил про юг, и в тот момент он находился примерно в пятидесяти милях к юго-востоку от ПМБ. Открытый грузовой контейнер лежал чуть ближе – белый крестик показывал его точное местоположение. Фрэнк готов был принять то, что следы колес, обнаруженные им на равнине, которые вели на север, а затем обратно на юг, также были оставлены вторым экипажем. И, наверное, это можно было считать предельным расстоянием, потому что севернее Фрэнк ничего не находил.

Итак, если у него есть две точки, по его мнению, находящиеся на предельном удалении, можно ли хотя бы приблизительно прикинуть, откуда выезжал багги?

В девяноста милях к югу простиралась равнина, ограниченная огромными разломами в поверхности, которые карта называла Каналами Урана. Но на самом деле вторая база могла находиться где угодно на дуге, проходящей с юго-востока на юго-запад, от южных отрогов Керавнийского купола до точки, затерявшейся в бескрайней пустыне.

Если неизвестные обосновались на юге или юго-западе, до Фрэнка они могут добраться только на пределе своих возможностей. Дорога эта будет в один конец, в надежде на то, что можно будет зарядить аккумуляторы и заменить системы жизнеобеспечения на ПМБ. А если они на юго-западном конце дуги, вряд ли вообще кто-либо дерзнет отправиться в такое путешествие.

Но вот если они на юго-востоке, на южных склонах вулкана… получается, что они как раз в пределах девяноста миль от ПМБ. Вот только если ехать по прямой, нужно будет взобраться на пятнадцать тысяч футов в гору, а Фрэнк не знал, осуществимо ли это. Он еще какое-то время смотрел на экран, измеряя расстояния, затем отодвинул планшет.

Если бы ему поручили разработать сеть колоний на Марсе, изолировать их друг от друга не имело бы никакого смысла: да, при условии самодостаточности базы можно разнести, чтобы исключить излишнюю нагрузку на имеющиеся поблизости ресурсы. И все-таки они должны будут располагаться достаточно близко, чтобы одну базу можно было использовать в качестве промежуточной остановки на пути к следующей. Предположим, сломается что-нибудь такое, что нельзя починить на месте, но это могут починить на соседней базе. Каковы шансы, что «Ксеносистемы» разместят свои базы в пределах пути туда и обратно? Чем больше размышлял Фрэнк, тем более очевидным ему это казалось. В компании работают люди жестокие, безжалостные, но не глупые.

И еще Фрэнк не мог отделаться от мысли, что неизвестный астронавт с виду был очень голодный.

Как давно они там, на противоположном склоне вулкана? Грузовые контейнеры падали с неба на протяжении нескольких месяцев, и только последнюю пару недель стояла тишина. Определенно, вторая экспедиция находилась на Марсе достаточно долго, чтобы астронавты могли изучить ПМБ. Если им известно, где Фрэнк, и то, что он один, и то, что он убил Брэка и шантажирует «Ксеносистемы», почему они до сих пор не предприняли никаких действий?

Единственное возможное объяснение: потому что не могли.

У астронавта, которого встретил Фрэнк, не было связи. У него не было связи на склоне вулкана, а если он не мог принять сигнал маячка, указывающего местонахождение грузового контейнера, у него вообще не было никакой связи, точка. Спускаемый аппарат, на котором прилетел Фрэнк, обладал всеми этими функциями, а вторая экспедиция ведь как-то попала на поверхность…

Но если спускаемый аппарат поврежден и связь отсутствует? Астронавты не имеют возможности связаться с Землей, и Земля также не может с ними связаться.

И это объясняет всё.

Это также означает, что, хотя им известно, где находится Фрэнк, в том смысле что они, возможно, помнят, где должна быть ПМБ, у них нет карт и ориентироваться они могут только по солнцу. Компасы на Марсе также не работают.

То есть если – огромное «если» – эти астронавты не могут связаться с «Ксеносистемами» и «Ксеносистемы» не могут связаться с ними, они, по сути дела, полностью изолированы. От Земли, от ПМБ, от всех грузовых контейнеров с оборудованием для своей базы. У них есть только то, что они привезли с собой и что им удалось найти. Уж если свое собственное посвящение в жизнь на Марсе Фрэнк считал изнурительным испытанием, этим ребятам достались гораздо худшие условия.

При других обстоятельствах Фрэнк проникся бы к ним сочувствием.

Он взглянул на планшет, проверяя, пришел ли ответ от Луизы. Если она не ответит в ближайшее время, ему, наверное, придется решать, как быть дальше. Но планшет запищал прямо у него в руке.

Луиза просто написала:

«Фрэнк, пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Я не понимаю, что вы имели в виду под «другой базой». Пожалуйста, не предпринимайте ничего, что может поставить под угрозу вашу безопасность. Вы не могли бы разъяснить, что именно произошло, чтобы я знала, какие вопросы задавать?»

Да, Фрэнк мог это разъяснить. Прямым текстом.

«Я встретил еще одного астронавта, на южном склоне Керавнийского купола, в скафандре «Ксеносистем», на багги «Ксеносистем». Существует только один путь, каким он мог туда попасть: его туда отправили «Ксеносистемы». Час, который я вам отвел на то, чтобы вы дали мне ответы, истекает. Я настроен решительно».

Отправить.

Стоило Фрэнку наконец разобраться в хитросплетениях того, с чем он вынужден был иметь дело, как из-за горизонта – в данном случае в буквальном смысле – появилось еще кое-что, обдав дерьмом его стройные порядки.

Он сидит здесь, за консолью, в тепле, чистый, сытый. У него есть вода и воздух, и снова появилась перспектива вернуться домой. А совсем рядом, за горой, группа людей, у которых почти ничего нет и которые, вероятно, готовы его убить. Быть может, следует нанести удар первым? Вывести из строя чужой багги? Нет. Возможно. Пока они его не трогают.

Однако не было никаких гарантий того, что так будет и дальше, и если Фрэнк прав, таких гарантий не будет никогда.

Совершил ли он ошибку, выказав удивление при виде другого астронавта? Не явилось ли это грубым просчетом с его стороны? Брэк, знающий о существовании другой базы, такого бы не сделал. Наверное, он все испортил. Но, с другой стороны, человек «Ксеносистем» назвал его Брэком.

Если эти люди знали о том, кто такой Брэк, знали, какая у него задача, тогда понятно их стремление держаться в стороне.

Среди всех этих догадок Фрэнк знал определенно только одно: лишь он один принимает близко к сердцу свои интересы. Лишь он один позаботится о собственной безопасности.

Так что пока «Ксеносистемы» разбираются в своем дерьме, он снова наденет скафандр, съездит к Лонг-Бич с прицепом и заберет шлюзовую камеру. До захода солнца времени хватит в обрез, а у него не было никакого желания оставлять ее там ни одной лишней минуты. Определенно, в ближайшее время он в ту сторону больше не поедет.

Он запрется в своей крепости. Четыре недели. Ему нужно продержаться всего четыре недели. Он ведь сможет, правда?

Повесив планшет на пояс скафандра, Фрэнк достал из карманов комбинезона пистолет и магазин с патронами и положил их по отдельности, но в один кармашек, закрепил свежий ранец с системой обеспечения и забрался в скафандр через крышку сзади.

У его скафандра был такой же измученный вид, как и у него самого. Какой срок жизни у таких устройств? То же самое Фрэнк мог спросить о себе самом. Пятьдесят два. Ему пятьдесят два года, и он на Марсе.

А его сын на Земле. Сосредоточься, Фрэнк. Сосредоточься.


Фрэнк включил шлюзовую камеру, гадая, следят ли за ним сейчас.

Первый багги все еще заряжался. Потребуется несколько часов, чтобы электричество разложило воду в аккумуляторах на составляющие ее газы. Но у Фрэнка было два марсохода. Можно ли считать это преимуществом над другими астронавтами? Вероятно, нельзя. Если у них есть один багги, наверное, у них есть и второй, даже если им не хватает электричества, чтобы заряжать их одновременно.

Закрепив прицеп, Фрэнк подъехал к крутому спуску и остановился, всматриваясь в даль, в противоположный край Рахе, пытаясь разглядеть там что-либо движущееся. Все неизменно определялось количеством пыли в воздухе. В настоящий момент видимость составляла от пятнадцати до двадцати миль, что было хорошо, и все-таки недостаточно для того, чтобы разглядеть детали в противоположном конце кратера. Фрэнк различал линию Беверли-Хиллз, но возвышенность казалась лишь силуэтом, очерченным в вечернем небе, а дальняя стенка кратера превратилась в туманную розовую линию, размытую и нечеткую.

В любом случае нужно было забрать шлюзовую камеру. Спустившись по крутому склону, Фрэнк оказался на Сансет.

Худший сценарий: «Ксеносистемы» с самого начала собирались отправить вторую экспедицию, на тот случай, если с третьим этапом возникнут какие-либо проблемы. Эти люди были готовы вмешаться, если бы что-то пошло не так или если бы с Брэком что-либо случилось.

Однако в этом не было никакого смысла, потому что вся эта затея с заменой роботов заключенными объяснялась тем, что заключенные были дешевле и надежнее, а затем от них можно было избавиться. Параллельная отправка второй экспедиции становилась немыслимо дорогим излишеством. Лучше было потратить деньги на обеспечение того, что база действительно будет построена.

Лучший сценарий? Фрэнк терялся в догадках. Он не мог найти весомое основание отправки на Марс второй экспедиции «Ксеносистем». Быть может, это было сделано просто потому, что представилась такая возможность. Быть может, все было спланировано и организовано так же отвратительно, как и в случае с ПМБ. Быть может, ракета так сильно отклонилась от курса, что приземлилась не в том полушарии, и лишь по чистой случайности она оказалась относительно недалеко от первой базы. Быть может, ее экипаж состоял из совершенно достойных, компетентных людей, у которых и в мыслях не может быть тронуть хоть один волосок на голове у Фрэнка, и на самом деле ему нужно помочь им с едой и оборудованием.

Как ему быть, если Луиза попросит его именно об этом – установить добрососедские отношения? Тот человек хотел есть, очень хотел.

Вернемся к худшему сценарию: Луиза просит его загрузить прицеп продовольствием и отвезти все на вторую базу, и он не вернется оттуда, поскольку там есть человек, знакомый с Брэком, который сразу же поймет, что он не Брэк.

И тут Фрэнка осенила еще более страшная мысль. А что если у этих людей есть приказ убить Брэка? И это уже имело смысл, жуткий смысл. Нанять хладнокровного, бездушного убийцу для выполнения второго этапа, после чего избавиться и от него. Брэк, пристрастившийся к наркотикам, психически неуравновешенный, в обществе нормальных людей мог окончательно сорваться с катушек, а «Ксеносистемам» меньше всего нужен озверевший безумец, свирепствующий среди тонкостенных модулей, заполненных дорогущей аппаратурой и известными всему миру астронавтами. Гораздо лучше заменить его человеком, более компетентным в техническом отношении, и не убийцей.

Последней жертвой должен был стать Брэк. А теперь Брэком был он, Фрэнк.





Глава 10





[Файл с сообщением № 103025 от 10.12.2048, 22:06, от ПМБ «Кратер Рахе» Центру управления ПМБ]


Луиза, я дошел до последней черты. Нравится это «Ксеносистемам» или нет, они должны принять мои условия.

Я знаю, что все это спланировано «Ксеносистемами». Грузовые контейнеры падали в том же районе, где должен был приземлиться второй спускаемый аппарат. «Ксеносистемы» сознательно разместили вторую базу рядом с ПМБ. И у меня есть основания считать, что для меня это плохо.

Я не верю вашим словам о том, что у М-2 четкие инструкции оставить ПМБ в покое, и также я не думаю, что ее экипаж собирается молча умирать от голода. Им известно, что я здесь, известно, что на ПМБ есть все, что им нужно.

Вы говорите, что никто не может общаться с М-2 из-за проблем со связью. Но и я также не собираюсь связываться с ними. Я считаю, что «Ксеносистемы» лгут везде и во всем, и не имею ни малейшего желания рисковать своей жизнью и надеждой вернуться на Землю. Меня поставили в такие условия, и «Ксеносистемам» придется иметь дело с последствиями. Если экипаж М-2 останется по ту сторону горы, замечательно. Я ничего не скажу НАСА об этой «секретной экспедиции». На самом деле мне глубоко насрать на то, кто какие игры собирается вести на Марсе, но если «Ксеносистемы» хотят сохранить это в тайне и ставят это условием моего возвращения домой, пусть будет так.

Но вы должны понять, что у меня контроля над М-2 не больше, чем у вас в настоящий момент. Если кто-либо из ребят НАСА увидит их, потому что они покинут свою резервацию, я ничего не смогу поделать. И это будет проблема «Ксеносистем», а не моя. Если М-2 выдаст себя, никто не сможет обвинить в этом меня.

Как я уже говорил, вы должны принять мои условия. НАСА будет здесь чуть больше чем через месяц.

[конец сообщения]





* * *


Фрэнку нужно было перенести тела в спускаемый аппарат. Он так это и не сделал. Не сделал потому, что в противном случае ему пришлось бы смотреть на них каждый раз, когда он заносил внутрь новую партию барахла, которое требовалось уничтожить. Хотя это было не совсем так: он все-таки видел их каждый раз, потому что саваны были отчетливо видны под соплом реактивного двигателя в основании спускаемого корабля, и скрывались из вида они только тогда, когда он поднимался на нижнюю ступеньку трапа, ведущего к шлюзовой камере.

Но теперь у него больше не осталось отговорок. Это было последним пунктом в списке дел, а все остальное он уже вычеркнул. Нет, и это также было неправдой, хотя на то имелась одна очень веская причина.

Преодолев небольшое расстояние, Фрэнк подъехал к месту приземления. Сегодня исполнялось ровно восемь месяцев с того дня, как он на Марсе, – шестое февраля. Восемь месяцев с того момента, как его разбудила Алиса. Восемь месяцев с тех пор, как он потерял ее и Марси. Затем, еще через пять месяцев, Зевс, Ди, Деклан, Зеро. И, наконец, Брэк.

Почти три месяца, как он – так ему казалось – остался совсем один.

И восемь недель, как он обнаружил, что «Ксеносистемы» снарядили на Марс еще одну экспедицию, и она совсем недалеко, сразу за горой. Странно, что это произошло именно тогда, когда ему перестали являться призраки его мертвых товарищей. С тех пор ни одного явления. Наверное, он перепугался бы до смерти, вообразив, что это кто-то с М-2; так что, пожалуй, было и к лучшему, что он, наконец, избавился от этих видений.

И тем не менее Фрэнк был измотан до предела. Он пытался урвать хоть капельку сна, но, как правило, тщетно, а когда ему все-таки удавалось забыться, он просыпался от малейшего шума, настоящего или воображаемого. Плохо было и раньше, с кошмарными снами и видениями. Но теперь страхи обрели плоть: угрозы, снившиеся Фрэнку, стали реальными. База подверглась нападению. Его вытаскивают наружу. Держат, открывая его скафандр. Потому что портить собственность «Ксеносистем» нельзя, ведь так? На Марсе оборудование ценится дороже людей. Определенно дороже, чем шайка уголовников.

Последние несколько дней просто слились вместе. Фрэнк уже не мог сказать, когда спал, а когда бодрствовал. Его подпитывало одно нервное возбуждение. В какой-то момент он сломается, и ему будет очень больно. Но только не сегодня. Сломаться сегодня Фрэнк не мог.

Спустившись с багги, он огляделся вокруг, убеждаясь в том, что никто не трогал спускаемый аппарат – роль лакмусовой бумажки выполняла полоска парашютной ткани, вроде бы случайно зажатая в наружном люке шлюзовой камеры. Она по-прежнему была на месте. Никаких необъяснимых следов колес, никаких отпечатков сапог, не принадлежащих ему самому. Время и ветер поработали над тем, что лежало под спускаемым аппаратом, согнав все к крутому склону, широкими темными подтеками, похожими на полустертые линии, прочерченные карандашом.

Ничего свежего. Ничего такого, что указывало бы на появление М-2. Это было хорошо, и все-таки Фрэнка не покидала тревога. В последнее время она не покидала его никогда. И особенно сейчас. Он выполнил всю работу. ПМБ… не идеальная, но чистая. База имеет обжитой вид. Отскобленные половые панели выглядят так, будто их протерли ногами, полости между полом и потолком отмыты и очищены от засохшей крови. В лазарете снова царит полный порядок, в смотровом кабинете не осталось ничего, в том числе и форменного берета морской пехоты, который захватил с собой Брэк.

Это была единственная личная вещь, добравшаяся с Земли до поверхности Марса. Пожитки заключенных – в том числе несколько книг и письма, принадлежавшие Фрэнку, – бесследно исчезли. Фрэнк не представлял себе куда. И берету также предстояло исчезнуть, отправиться в сердце Солнечной системы вместе с остальным ненужным хламом – планшетами, комбинезонами, волосами из сифонов раковин и кусочками кожи из фильтров.