Катя молча подняла на Сашу недоуменный взгляд.
– Это Оля… Она живет на втором этаже, – сбивчиво объяснил парень, понизив тон. – Я ее с малых лет знаю. Отец ее в какой-то пьяной драке был убит, еще когда я только в ментовку пришел. Мать всю жизнь на трех работах пропадает день и ночь, на кой-то хрен мужика в дом привела. В общем, мужик этот… он… ее… Ну, ты поняла меня…
Катя смотрела на него расширившимися глазами, совершенно растерявшись и не зная, зачем он ей все это рассказывает. Затем молча перевела взгляд на рыдающую девчушку и снова посмотрела на Гранина.
– Я оперов вызвал, матери ее позвонил, чтоб с работы отпрашивалась. Просто посиди с ней пока, – попросил он, глядя в ее глаза, полные страха и растерянности, и, не дожидаясь ответа, направился ко входной двери.
– Куда ты? – только и смогла произнести девушка ему вслед.
– Хочу пообщаться с этим ублюдком до приезда наших, – недобро усмехнулся Саша и покинул квартиру, громко хлопнув дверью.
Несколько секунд Катя продолжала смотреть на дверь, после чего сделала глубокий вдох и осторожно подошла к девчонке. Пододвинув поближе табуретку, присела рядом и помолчала, стараясь подобрать нужные слова.
Убрав руки от лица, та медленно подняла голову и взглянула на Катю.
– Привет… Меня зовут Катя, – растерянно улыбнулась она. – Хочешь, я тебе чаю сделаю?
Девочка покачала головой и произнесла едва слышно:
– Можно просто воды?
– Конечно, – Катя быстро поднялась, достала из сушки чистый стакан, налила в него воды из чайника и протянула девчушке.
Сделав несколько жадных глотков, та отставила стакан в сторону и замерла на одном месте, уставившись куда-то в одну точку перед собой. Катя сидела рядом, разглядывая свои руки, и молчала, не находя нужных слов и лишь иногда поднимая глаза на девушку.
– Я его с первого дня ненавидела, – вдруг проговорила та, и хотя глаза были полны слез, голос прозвучал спокойно и зло, главные предвестники подступающей истерики. – Он все время раздевал меня глазами, но мама не верила, считала, что я специально так говорю…
Она всхлипнула, и слезы снова покатились из глаз, а грудь сотрясли рыдания.
– Нет смысла сейчас мучить себя этими мыслями, – Катя подсела к девочке ближе и, обняв ее, погладила по спине. – Прошлое нельзя вернуть для того, чтобы что-то исправить. Иногда в жизни случаются такие вещи, которые нужно просто забыть…
– Я никогда не смогу этого забыть! Никогда, – замотала головой та, подняв на Катю красные от слез глаза. – Я никогда не смогу смыть с себя его прикосновения. Господи, как же мерзко… Словно облили грязью, которая навсегда останется на мне…
– Это сейчас так кажется. Но время лечит, поверь мне, – убедительно сказала Катя. – Оно помогает нашим ранам хотя бы внешне затянуться. И все то, что произошло с тобой, со временем немного сотрется из памяти, оставив лишь общие очертания…
– Это лишь красивые слова, – недоверчиво проговорила девочка, взглянув на нее прямым взглядом. – Тебе не понять меня. Ты не знаешь, что это такое.
Катя невольно усмехнулась и, помолчав, произнесла тихо:
– Я знаю…
– Знаешь?! Тебя, что? Тоже? – удивленно пробормотала та, тыльной стороной ладони вытирая слезы.
– Можно и так сказать, – спокойно ответила Катя, мысленно возвращаясь к тем первым дням, когда решилась на то, чтобы отдаться Гранину.
Саша бесшумно отступил на шаг назад и замер, прижавшись спиной к стене, разделяющей кухню и прихожую. Ее слова эхом отдавались в голове вместе с бешеным стуком сердца. Неприятно ныла рана на предплечье после того, как он превратил в кровавое месиво лицо Олиного отчима.
О чем она говорит? Ведь он был у нее первым. Может быть, с ней что-то случилось за этот месяц? Что-то, о чем ему неизвестно? Нет, он сразу бы понял это, просто не смог бы не заметить…
Значит…
Она говорит о нем…
Ее слова могут означать только одно – она стала его не по своей воле. Катя уступила ему лишь потому, что он вынудил ее. У нее просто не было других вариантов, он сам мастерски отрезал ей все пути к отступлению.
Это открытие настолько его ошеломило, что он продолжал стоять на месте, не в силах сделать ни шага. Он не знал, сколько точно прошло времени, но кто-то из девушек мог заметить его присутствие, и это выглядело бы странно. Взглянув на свои руки, Саша только сейчас заметил на них кровь. Шагнув в сторону ванной, сорвал с вешалки полотенце и принялся с остервенением их вытирать, оставляя на белоснежной ткани багровые пятна. Кинув его в стиралку, сделал глубокий вдох и направился в кухню.
– Оль, там наряд приехал. Сейчас отвезем тебя в отдел. Твоя мама, она уже едет туда, – он медленно перевел взгляд на Катю, которая сидела рядом с девочкой. На ней была лишь коротенькая ночнушка, облегающая округлую грудь и стройные бедра, волосы волнами рассыпались по плечам, а огромные синие глаза смотрели испуганно и растерянно.
И, кажется, сейчас после ее слов он наконец нашел объяснение всем своим сомнениям. В один миг пазл сложился в единую картинку – она согласилась жить с ним лишь потому, что боится.
– А что будет с… ним? – спросила девочка, поднимая на него глаза.
– Он надолго сядет, я об этом позабочусь, – твердо сказал Саша.
Девчонка кивнула. Катя помогла ей подняться, и, шепнув «спасибо», та направилась следом за Граниным. Сняв с вешалки свою куртку, он накинул ее на плечи девушке и уже на пороге обернулся к Кате, застывшей в проеме кухни.
– Не жди меня. Я останусь в отделе, пока все не оформят, – стараясь не глядеть ей в глаза, кинул парень и шагнул из квартиры.
Заперев дверь, Катя прислонилась к ней спиной и несколько минут простояла так, глядя куда-то перед собой. Казалось, происходящее с ней просто какой-то кошмарный сон, от которого хочется быстрее проснуться.
Она живет рядом с человеком, имеющим отношение к убийству ее родителей, с тем, кого боится и ненавидит, и все ее мысли заняты лишь тем, каким способом ему отомстить. Она не знала, когда же все это наконец закончится, но молила бога, чтобы как можно скорее. А главное, чтобы он ничего не узнал об этих мыслях.
В эту ночь ей больше не удалось заснуть. Прислушиваясь к тишине, стоявшей в квартире, Катя проворочалась в постели до самого звонка будильника. С трудом поднявшись и чувствуя себя совершенно разбитой, поплеласьв ванную и с неодобрением взглянула на свое лицо, отражающееся в зеркале. Следы вчерашней истерики не прошли бесследно, и глаза немного опухли, плюс эффект был дополнен бессонной ночью. Неожиданно дверь в ванную открылась, и на пороге появился Саша.
Приехав в отдел, Гранин передал девочку рыдающей матери и медикам, после чего подошел к дежурному следователю, по-дружески попросив отнестись к этому делу с особой тщательностью. В принципе, его присутствие здесь было необязательно – девочку допросили и вскоре увезли на медицинское освидетельствование, а ее отчима поместили в обезьянник до утра, чтобы затем до суда отвезти в СИЗО. Однако вернувшись в машину, Саша не спешил покидать территорию отдела. За окном уже начинало светать, а он все сидел, обхватив руками руль и уперевшись в них подбородком, смотрел невидящим взглядом прямо перед собой.
Сейчас он чувствовал себя ни больше, ни меньше, таким же ублюдком, как и отчим этой девчонки, применивший к ней насилие. Его насилие отличалось по своему проявлению, но суть оставалась той же. Но вместе с этим ощущением сердце терзало поднимающееся откуда-то изнутри чувство злости – почему она не может просто полюбить его? Что в нем не так? Другие с удовольствием кидались на шею и за малое внимание, а для нее он готов сделать все, только ей это не нужно. Он не отступит, не отпустит ее. И придется ей как-то привыкать к этой мысли. Как бы там ни было сейчас, но, в конце концов, Катя поймет, что он именно тот, кто ей нужен. Все равно больше ей ничего не остается.
С этими мыслями Саша вернулся домой. Зайдя в квартиру, заглянул в комнату – постель была пуста. В ванной шумела вода. Скинув куртку и ботинки, парень направился туда. Распахнув дверь, он увидел стоявшую напротив зеркала Катю, которая вглядывалась в свое отражение со странным отрешением, словно не находя в нем ничего знакомого. На несколько секунд парень замер на пороге, чувствуя, как все внутри холодеет от одной мысли, что она не любит его.
Заметив его в отражении зеркала, девушка невольно вздрогнула, но, справившись с эмоциями, медленно повернулась и произнесла, как можно спокойнее:
– Как Оля?
– С ней все будет хорошо, – кивнул Саша и, сделав несколько шагов, оказался возле нее. Протянув руку, провел ладонью по ее щеке и, сделав немного резкое движение, притянул девушку к себе. Захватив ее губы своими, принялся увлеченно ее целовать.
– Саша, мне в институт, – Катя попыталась мягко освободиться из его объятий, но он держал ее железной хваткой.
– Сегодня пропустишь, – безапелляционно заявил Гранин, подхватывая девушку под бедра и усаживая на стиральную машину.
Катя быстро поняла, что сопротивление бесполезно, и прекратила свои слабые попытки, все равно не идущие ни в какое сравнение с его силой. Руки Саши уверенно исследовали ее тело, задирая вверх тонкую ночнушку и освобождая от белья. Движения были достаточно резкими и даже грубыми, а в завершении она ощутила, как в промежности разлилось тепло.
Казалось, Гранин не обратил никакого внимания на ее ошеломленный взгляд, в заключение снова запечатлев на ее губах страстный и глубокий поцелуй, словно лишний раз доказывая и себе, и ей, что она принадлежит ему.
– Саша… Не делай так больше, – тихо произнесла девушка, когда он наконец выпустил ее из своих удушающих объятий. – Ты же понимаешь, что это не шутки…
– Я никогда не шучу, – взглянув ей в глаза, произнес он, и от этого взгляда Кате стало не по себе. – Я хочу быть с тобой. Всегда. Хочу, чтобы ты родила мне ребенка, – и словно не замечая того, как она побледнела от его слов, добавил: – Выходи за меня.
Глава 22. Смириться или рискнуть?
– Саша, какой ребенок?! Какое замужество?! Мы совсем недавно вместе! Я только что поступила в институт. Кроме того, мне даже нет восемнадцати. Нас не распишут, – растерянно произнесла Катя, недоуменно глядя на парня.
– Пашка даст свое согласие, и распишут, – твердо проговорил Гранин, в глазах которого появился злой огонек.
– Я не понимаю к чему эта поспешность, – не отводя от него взгляда, сказала девушка.
– Это «нет»?! – Саша усмехнулся краем губы, и от этой усмешки по ее телу пробежала дрожь.
– Это «слишком рано», – покачала головой Катя, в то же время понимая, что раз он завел эту тему, то вряд ли уже отстанет.
– А сколько, по-твоему, нужно ждать? Есть какие-то определенные временные рамки? – насмешливо произнес парень. – Лично я для себя уже давно все решил. Еще в нашу первую встречу. А того времени, что мы вместе, мне хватило для того, чтобы понять, что ты – та единственная, которая мне действительно нужна.
– Так я же с тобой. Зачем сразу бежать в ЗАГС? – предприняла она последнюю попытку его переубедить.
– Я хочу, чтобы ты официально стала моей женой и точка, – продолжал настаивать Саша, в упор глядя на девушку. – Ты не хочешь этого?
– Хочу, – Кате ничего не оставалось, как согласиться.
– Тогда одевайся, бери паспорт, и поехали за Пашкой, – наигранно весело произнес Гранин. – Сейчас предупрежу его.
Он вышел из ванной, оставив девушку в одиночестве. Когда дверь за ним закрылась, Катя медленно соскользнула с машинки и, всеми силами пытаясь унять дрожь в коленях, полезла подмываться. Как в трансе дошла до комнаты, стянув ночнушку, надела чистое белье, джинсы и кофту. С кухни доносился голос Саши и упоминание имени брата. На секунду прикрыв глаза, девушка призвала себя не плакать, усилием воли едва сдержав подступающие слезы отчаяния.
– Ну, что, готова? – вопрос Гранина, стоявшего в проеме двери, заставил ее вздрогнуть.
– Да, – тихо ответила Катя.
Паша ждал их возле ЗАГСа, который обозначил Саша. Облокотившись о капот машины, он курил и смотрел по сторонам. Едва они подъехали, парень кинул сигарету на асфальт и, затушив ее ботинком, направился в их сторону. Растерянно ответив на рукопожатие Гранина, он поднял глаза на сестру.
– Привет, – выдавил из себя улыбку Павел, которая получилась какой-то мученической.
– Привет, – ответила Катя без улыбки, чувствуя, как внутри все переворачивается от одной мысли о том, что ничто не помешает Саше сделать ее своей женой. А это означало лишь одно – больше ей не вырваться.
– Правильное решение, – как можно веселее произнес брат, обращаясь уже к самому Гранину, который почему-то выглядел больше взвинченным, чем радостным, хотя и практически достиг своей цели.
– Я готов был жениться на ней с первого дня нашего знакомства, ты же знаешь, – нервно рассмеялся он, притянув девушку к себе и запечатлев на ее виске поцелуй.
Когда они зашли в ЗАГС, Саша забрал у Кати паспорт, и они с Пашей скрылись в одном из кабинетов, оставив девушку в холле, словно лишний раз давая ей понять, что от ее решения здесь ничего не зависит.
Катя прошлась по огромному холлу, устланному коврами и заставленному горшками с какими-то огромными растениями, и присела на край мягкого дивана, на котором лежали каталоги с рекламой магазинов свадебных платьев и ресторанов Москвы. Из зала регистрации вышла молодая пара, видимо, только что ставшая новой ячейкой общества, за ними следом высыпали веселые гости. На девушке было белое платье с вышитой фатой до самого пола, в руках букетик из бордовых роз. Она с восхищением смотрела на своего мужа, который ни на секунду не выпускал ее руки из своей ладони, и, кажется, в этот миг для них не существовало ничего вокруг.
Когда-то Катя тоже мечтала о белоснежном платье, о своем принце рядом и первой брачной ночи, как о начале новой жизни. Только ни одному из этих мечтаний уже не суждено было сбыться.Ее белое платье не будет символом невинности, а тот, кто станет ее мужем – далеко не принц, о котором она мечтала.
– Это Оля… Она живет на втором этаже, – сбивчиво объяснил парень, понизив тон. – Я ее с малых лет знаю. Отец ее в какой-то пьяной драке был убит, еще когда я только в ментовку пришел. Мать всю жизнь на трех работах пропадает день и ночь, на кой-то хрен мужика в дом привела. В общем, мужик этот… он… ее… Ну, ты поняла меня…
Катя смотрела на него расширившимися глазами, совершенно растерявшись и не зная, зачем он ей все это рассказывает. Затем молча перевела взгляд на рыдающую девчушку и снова посмотрела на Гранина.
– Я оперов вызвал, матери ее позвонил, чтоб с работы отпрашивалась. Просто посиди с ней пока, – попросил он, глядя в ее глаза, полные страха и растерянности, и, не дожидаясь ответа, направился ко входной двери.
– Куда ты? – только и смогла произнести девушка ему вслед.
– Хочу пообщаться с этим ублюдком до приезда наших, – недобро усмехнулся Саша и покинул квартиру, громко хлопнув дверью.
Несколько секунд Катя продолжала смотреть на дверь, после чего сделала глубокий вдох и осторожно подошла к девчонке. Пододвинув поближе табуретку, присела рядом и помолчала, стараясь подобрать нужные слова.
Убрав руки от лица, та медленно подняла голову и взглянула на Катю.
– Привет… Меня зовут Катя, – растерянно улыбнулась она. – Хочешь, я тебе чаю сделаю?
Девочка покачала головой и произнесла едва слышно:
– Можно просто воды?
– Конечно, – Катя быстро поднялась, достала из сушки чистый стакан, налила в него воды из чайника и протянула девчушке.
Сделав несколько жадных глотков, та отставила стакан в сторону и замерла на одном месте, уставившись куда-то в одну точку перед собой. Катя сидела рядом, разглядывая свои руки, и молчала, не находя нужных слов и лишь иногда поднимая глаза на девушку.
– Я его с первого дня ненавидела, – вдруг проговорила та, и хотя глаза были полны слез, голос прозвучал спокойно и зло, главные предвестники подступающей истерики. – Он все время раздевал меня глазами, но мама не верила, считала, что я специально так говорю…
Она всхлипнула, и слезы снова покатились из глаз, а грудь сотрясли рыдания.
– Нет смысла сейчас мучить себя этими мыслями, – Катя подсела к девочке ближе и, обняв ее, погладила по спине. – Прошлое нельзя вернуть для того, чтобы что-то исправить. Иногда в жизни случаются такие вещи, которые нужно просто забыть…
– Я никогда не смогу этого забыть! Никогда, – замотала головой та, подняв на Катю красные от слез глаза. – Я никогда не смогу смыть с себя его прикосновения. Господи, как же мерзко… Словно облили грязью, которая навсегда останется на мне…
– Это сейчас так кажется. Но время лечит, поверь мне, – убедительно сказала Катя. – Оно помогает нашим ранам хотя бы внешне затянуться. И все то, что произошло с тобой, со временем немного сотрется из памяти, оставив лишь общие очертания…
– Это лишь красивые слова, – недоверчиво проговорила девочка, взглянув на нее прямым взглядом. – Тебе не понять меня. Ты не знаешь, что это такое.
Катя невольно усмехнулась и, помолчав, произнесла тихо:
– Я знаю…
– Знаешь?! Тебя, что? Тоже? – удивленно пробормотала та, тыльной стороной ладони вытирая слезы.
– Можно и так сказать, – спокойно ответила Катя, мысленно возвращаясь к тем первым дням, когда решилась на то, чтобы отдаться Гранину.
Саша бесшумно отступил на шаг назад и замер, прижавшись спиной к стене, разделяющей кухню и прихожую. Ее слова эхом отдавались в голове вместе с бешеным стуком сердца. Неприятно ныла рана на предплечье после того, как он превратил в кровавое месиво лицо Олиного отчима.
О чем она говорит? Ведь он был у нее первым. Может быть, с ней что-то случилось за этот месяц? Что-то, о чем ему неизвестно? Нет, он сразу бы понял это, просто не смог бы не заметить…
Значит…
Она говорит о нем…
Ее слова могут означать только одно – она стала его не по своей воле. Катя уступила ему лишь потому, что он вынудил ее. У нее просто не было других вариантов, он сам мастерски отрезал ей все пути к отступлению.
Это открытие настолько его ошеломило, что он продолжал стоять на месте, не в силах сделать ни шага. Он не знал, сколько точно прошло времени, но кто-то из девушек мог заметить его присутствие, и это выглядело бы странно. Взглянув на свои руки, Саша только сейчас заметил на них кровь. Шагнув в сторону ванной, сорвал с вешалки полотенце и принялся с остервенением их вытирать, оставляя на белоснежной ткани багровые пятна. Кинув его в стиралку, сделал глубокий вдох и направился в кухню.
– Оль, там наряд приехал. Сейчас отвезем тебя в отдел. Твоя мама, она уже едет туда, – он медленно перевел взгляд на Катю, которая сидела рядом с девочкой. На ней была лишь коротенькая ночнушка, облегающая округлую грудь и стройные бедра, волосы волнами рассыпались по плечам, а огромные синие глаза смотрели испуганно и растерянно.
И, кажется, сейчас после ее слов он наконец нашел объяснение всем своим сомнениям. В один миг пазл сложился в единую картинку – она согласилась жить с ним лишь потому, что боится.
– А что будет с… ним? – спросила девочка, поднимая на него глаза.
– Он надолго сядет, я об этом позабочусь, – твердо сказал Саша.
Девчонка кивнула. Катя помогла ей подняться, и, шепнув «спасибо», та направилась следом за Граниным. Сняв с вешалки свою куртку, он накинул ее на плечи девушке и уже на пороге обернулся к Кате, застывшей в проеме кухни.
– Не жди меня. Я останусь в отделе, пока все не оформят, – стараясь не глядеть ей в глаза, кинул парень и шагнул из квартиры.
Заперев дверь, Катя прислонилась к ней спиной и несколько минут простояла так, глядя куда-то перед собой. Казалось, происходящее с ней просто какой-то кошмарный сон, от которого хочется быстрее проснуться.
Она живет рядом с человеком, имеющим отношение к убийству ее родителей, с тем, кого боится и ненавидит, и все ее мысли заняты лишь тем, каким способом ему отомстить. Она не знала, когда же все это наконец закончится, но молила бога, чтобы как можно скорее. А главное, чтобы он ничего не узнал об этих мыслях.
В эту ночь ей больше не удалось заснуть. Прислушиваясь к тишине, стоявшей в квартире, Катя проворочалась в постели до самого звонка будильника. С трудом поднявшись и чувствуя себя совершенно разбитой, поплеласьв ванную и с неодобрением взглянула на свое лицо, отражающееся в зеркале. Следы вчерашней истерики не прошли бесследно, и глаза немного опухли, плюс эффект был дополнен бессонной ночью. Неожиданно дверь в ванную открылась, и на пороге появился Саша.
Приехав в отдел, Гранин передал девочку рыдающей матери и медикам, после чего подошел к дежурному следователю, по-дружески попросив отнестись к этому делу с особой тщательностью. В принципе, его присутствие здесь было необязательно – девочку допросили и вскоре увезли на медицинское освидетельствование, а ее отчима поместили в обезьянник до утра, чтобы затем до суда отвезти в СИЗО. Однако вернувшись в машину, Саша не спешил покидать территорию отдела. За окном уже начинало светать, а он все сидел, обхватив руками руль и уперевшись в них подбородком, смотрел невидящим взглядом прямо перед собой.
Сейчас он чувствовал себя ни больше, ни меньше, таким же ублюдком, как и отчим этой девчонки, применивший к ней насилие. Его насилие отличалось по своему проявлению, но суть оставалась той же. Но вместе с этим ощущением сердце терзало поднимающееся откуда-то изнутри чувство злости – почему она не может просто полюбить его? Что в нем не так? Другие с удовольствием кидались на шею и за малое внимание, а для нее он готов сделать все, только ей это не нужно. Он не отступит, не отпустит ее. И придется ей как-то привыкать к этой мысли. Как бы там ни было сейчас, но, в конце концов, Катя поймет, что он именно тот, кто ей нужен. Все равно больше ей ничего не остается.
С этими мыслями Саша вернулся домой. Зайдя в квартиру, заглянул в комнату – постель была пуста. В ванной шумела вода. Скинув куртку и ботинки, парень направился туда. Распахнув дверь, он увидел стоявшую напротив зеркала Катю, которая вглядывалась в свое отражение со странным отрешением, словно не находя в нем ничего знакомого. На несколько секунд парень замер на пороге, чувствуя, как все внутри холодеет от одной мысли, что она не любит его.
Заметив его в отражении зеркала, девушка невольно вздрогнула, но, справившись с эмоциями, медленно повернулась и произнесла, как можно спокойнее:
– Как Оля?
– С ней все будет хорошо, – кивнул Саша и, сделав несколько шагов, оказался возле нее. Протянув руку, провел ладонью по ее щеке и, сделав немного резкое движение, притянул девушку к себе. Захватив ее губы своими, принялся увлеченно ее целовать.
– Саша, мне в институт, – Катя попыталась мягко освободиться из его объятий, но он держал ее железной хваткой.
– Сегодня пропустишь, – безапелляционно заявил Гранин, подхватывая девушку под бедра и усаживая на стиральную машину.
Катя быстро поняла, что сопротивление бесполезно, и прекратила свои слабые попытки, все равно не идущие ни в какое сравнение с его силой. Руки Саши уверенно исследовали ее тело, задирая вверх тонкую ночнушку и освобождая от белья. Движения были достаточно резкими и даже грубыми, а в завершении она ощутила, как в промежности разлилось тепло.
Казалось, Гранин не обратил никакого внимания на ее ошеломленный взгляд, в заключение снова запечатлев на ее губах страстный и глубокий поцелуй, словно лишний раз доказывая и себе, и ей, что она принадлежит ему.
– Саша… Не делай так больше, – тихо произнесла девушка, когда он наконец выпустил ее из своих удушающих объятий. – Ты же понимаешь, что это не шутки…
– Я никогда не шучу, – взглянув ей в глаза, произнес он, и от этого взгляда Кате стало не по себе. – Я хочу быть с тобой. Всегда. Хочу, чтобы ты родила мне ребенка, – и словно не замечая того, как она побледнела от его слов, добавил: – Выходи за меня.
Глава 22. Смириться или рискнуть?
– Саша, какой ребенок?! Какое замужество?! Мы совсем недавно вместе! Я только что поступила в институт. Кроме того, мне даже нет восемнадцати. Нас не распишут, – растерянно произнесла Катя, недоуменно глядя на парня.
– Пашка даст свое согласие, и распишут, – твердо проговорил Гранин, в глазах которого появился злой огонек.
– Я не понимаю к чему эта поспешность, – не отводя от него взгляда, сказала девушка.
– Это «нет»?! – Саша усмехнулся краем губы, и от этой усмешки по ее телу пробежала дрожь.
– Это «слишком рано», – покачала головой Катя, в то же время понимая, что раз он завел эту тему, то вряд ли уже отстанет.
– А сколько, по-твоему, нужно ждать? Есть какие-то определенные временные рамки? – насмешливо произнес парень. – Лично я для себя уже давно все решил. Еще в нашу первую встречу. А того времени, что мы вместе, мне хватило для того, чтобы понять, что ты – та единственная, которая мне действительно нужна.
– Так я же с тобой. Зачем сразу бежать в ЗАГС? – предприняла она последнюю попытку его переубедить.
– Я хочу, чтобы ты официально стала моей женой и точка, – продолжал настаивать Саша, в упор глядя на девушку. – Ты не хочешь этого?
– Хочу, – Кате ничего не оставалось, как согласиться.
– Тогда одевайся, бери паспорт, и поехали за Пашкой, – наигранно весело произнес Гранин. – Сейчас предупрежу его.
Он вышел из ванной, оставив девушку в одиночестве. Когда дверь за ним закрылась, Катя медленно соскользнула с машинки и, всеми силами пытаясь унять дрожь в коленях, полезла подмываться. Как в трансе дошла до комнаты, стянув ночнушку, надела чистое белье, джинсы и кофту. С кухни доносился голос Саши и упоминание имени брата. На секунду прикрыв глаза, девушка призвала себя не плакать, усилием воли едва сдержав подступающие слезы отчаяния.
– Ну, что, готова? – вопрос Гранина, стоявшего в проеме двери, заставил ее вздрогнуть.
– Да, – тихо ответила Катя.
Паша ждал их возле ЗАГСа, который обозначил Саша. Облокотившись о капот машины, он курил и смотрел по сторонам. Едва они подъехали, парень кинул сигарету на асфальт и, затушив ее ботинком, направился в их сторону. Растерянно ответив на рукопожатие Гранина, он поднял глаза на сестру.
– Привет, – выдавил из себя улыбку Павел, которая получилась какой-то мученической.
– Привет, – ответила Катя без улыбки, чувствуя, как внутри все переворачивается от одной мысли о том, что ничто не помешает Саше сделать ее своей женой. А это означало лишь одно – больше ей не вырваться.
– Правильное решение, – как можно веселее произнес брат, обращаясь уже к самому Гранину, который почему-то выглядел больше взвинченным, чем радостным, хотя и практически достиг своей цели.
– Я готов был жениться на ней с первого дня нашего знакомства, ты же знаешь, – нервно рассмеялся он, притянув девушку к себе и запечатлев на ее виске поцелуй.
Когда они зашли в ЗАГС, Саша забрал у Кати паспорт, и они с Пашей скрылись в одном из кабинетов, оставив девушку в холле, словно лишний раз давая ей понять, что от ее решения здесь ничего не зависит.
Катя прошлась по огромному холлу, устланному коврами и заставленному горшками с какими-то огромными растениями, и присела на край мягкого дивана, на котором лежали каталоги с рекламой магазинов свадебных платьев и ресторанов Москвы. Из зала регистрации вышла молодая пара, видимо, только что ставшая новой ячейкой общества, за ними следом высыпали веселые гости. На девушке было белое платье с вышитой фатой до самого пола, в руках букетик из бордовых роз. Она с восхищением смотрела на своего мужа, который ни на секунду не выпускал ее руки из своей ладони, и, кажется, в этот миг для них не существовало ничего вокруг.
Когда-то Катя тоже мечтала о белоснежном платье, о своем принце рядом и первой брачной ночи, как о начале новой жизни. Только ни одному из этих мечтаний уже не суждено было сбыться.Ее белое платье не будет символом невинности, а тот, кто станет ее мужем – далеко не принц, о котором она мечтала.