Что ответить-то? Не знаю. Два. Два мажора-отморозка делили меня между собой. Ещё и чуть было не погрызлись, как псы бешеные.

Боже, такое ощущение, словно меня отымели, как подзаборную шлюху. Грязную, развратную давалку. Ещё и рассмеялись, когда я проснулась утром между ними двумя. В эпицентре двух огней. И испугалась. Я помню, как мерзко хохотал один из них. Простите за грубость, но в тот момент хотелось дёрнуть его за яйца, чтобы немедленно прикусил свой наглый, бессовестный язык.

После такого смелого выражения – «Пошёл ты!» – Артём на время отцепился. Я тоже старалась не попадаться им на глаза, чтобы не видеть эти наглые, хамские рожи. Ходила другими путями, не через центральный вход в учебное заведение, а через запасной. Я думала, что так быстрее их забуду. Каждая встреча, даже издали, и сердце щемит от боли, а на ресницах скапливаются слёзы. Уроды. Да, теперь я убедилась, что они близнецы, когда увидела братьев в академии, в окружении своих друзей. Идентичные. Они реально как два капли воды!

Не отличишь, особенно, когда на них надета одинаковая форма. Здесь в ВАЗ все до единого носили их фирменный бренд — бордовые пиджаки, клетчатые юбки или штаны и белые накрахмаленные рубашки. Такую красоту и мне тоже выдали. В кредит правда.

О-о-о, да мажорчики не иначе как звёзды академии! За ними вереницами вьются девчонки и парни. Пытаются отхватить хотя бы секунду внимания со стороны «преподобных господ». Тошно смотреть. Так я поняла, что близнецы являются достаточно популярными личностями вуза. Если исходить из того, какие толпы подружаек сгущаются вокруг них. Как мухи, что летят на дерь…, так местные красопетки пытаются строить мажорам глазки, чуть ли не на шею местным плейбойчикам вешаются всей своей визжащей смазливой ордой. А мне… отчего-то больно смотреть на воцарившееся «Шапито». И горько. Где-то там, в области расколотого обманом сердца.





ГЛАВА 21





[Артём]



Когда мы вышли на парковку, я опешил. Антон стоял возле нашей тачки и лыбился незнакомой блондинке. Которая, прислонившись задом к капоту, увлечённо что-то молола ему языком.

Я бросил взгляд на Яну. Девушка часто заморгала. Её зрачки расширились, а пальцы сильнее впились в мою ладонь.

Придурок, что он делает? Тёлку клеит? Совсем обнаглел? Нашёл время, когда мы узнали такую сумасшедшую новость. Близнецы. Мальчики. Яна беременна не одним, а ДВУМЯ малышами. А этот козёл похотливый бабу пытается снять, когда предполагаемая мать его детей проходит второй скрининг в клинике.

— Антон, — я откашлялся.

— О, вы уже всё? — брат дёрнулся. Не заметил, как мы подошли.

— Кто это? — шикнул на деваху.

— Светлана, — пикнула пигалица. По лицу стервы было видно, что она удивлена, что видит перед собой копию нового знакомого.

— Она работает здесь медсестрой. Её машина застряла на парковке, — Тоха быстро выкрутился, кивнул в сторону красного «Хендая».

— Нам пора, — резко отрезал я, сильнее сжимая уже вспотевшую ручку Яны. — Садись в машину, нас ждёт трудный разговор.

Улыбка мгновенно стерлась с лица брата. Он прочитал по моей мимике, что дело — дрянь. Понял, что-то случилось. Поэтому не стал спорить или качать права. Но то, что он флиртовал с девкой, определённо, не вызвало восторга у Яны. Как он вообще додумался до такого? Именно сейчас. А как же наша договорённость? Очень надеюсь, что я ошибся. Антон всего лишь помог блондинке припарковаться, не более.

— Прощай, мне пора. Ты слышала моего брата, — холодно ответил Тоха, взялся за дверную ручку, собираясь занять место водителя.

— Стой, — я его остановил. — Будет лучше, если сейчас машину поведу я. Забирайся в салон, сядешь рядом с Яной.

— Ну и ну! С каких это пор я дал добро на то, чтобы мы нарекли тебя командиром?

— Просто замолчи, — окинул его ледяным взглядом. Таким режущим, что у него будто дар речи пропал. Антон понял: лучше меня не злить. Никаких шуток. Он притих. Попрощался с кралей, которая явно загрустила, и, открыв дверь внедорожника, помог Мармеладке забраться внутрь салона.

— Ну, что с вами? На лицах будто бетон, — кисло фыркнул братец.

Выехав на дорогу, я набрал в лёгкие побольше воздуха. Яна тоже молчала. Лишь губы кусала и смотрела в окно, поглаживая живот.

— Ты готов услышать новость?

— Ну, давай. Удивляй.

Он выждал паузу и обратился к девушке:

— Ян, ничего ведь страшного не случилось? Со здоровьем всё в порядке? Ребёнок жив-здоров?

Ему всё шуточки! Он сам как ребёнок. Готовься, братик, сейчас тебе станет нереально «весело».

Я вцепился в руль обеими руками. Кожаная накладка захрустела под моими пальцами. Сбавил скорость. Бросил взгляд в зеркало заднего вида и нашёл там глаза Тохи. Сделал глубокий вдох. На выдохе строгим вкрадчивым тоном прошипел:

— Яна беременна… близнецами, Антон.

— Что? Что-о-о?

Да, брат. Сейчас повеселимся!


— Я говорю, у Яны будут близнецы! Мальчики. Как мы.

— Прикалываетесь? Разыгрываете? Ах-ха-ха! — он нервно заржал, затопал ногами, укусив себя за собственный кулак. — Глупая шутка!

Я резко дал по тормозам. Остановился у обочины, обернулся:

— По-твоему, нам весело? Ты на лица наши посмотри, на Яну глянь!

Чёрт! Она уже до крови искусала губы. Забилась в угол, сжалась в комочек и… по щекам покатились первые слёзы. Трындец!

— Ян, ну-ну, ты чего? Млять! — я психанул, шарахнул локтём по подлокотнику, выскочил на улицу. Открыл дверь, сгрёб девушку в охапку и прижал к себе. Погладил по волосам, покачал. Попытался успокоить мягкой интонацией.

— Тише, малышка, тише. Мы справимся. Я ведь уже говорил. У нас сейчас шок. Это нормально. Но что делать?

Кивком бросил намёк брату, чтобы он тоже вытащил задницу из машины и поддержал девушку.

— Да, Ян, ладно тебе. Всё путём, — Антон встал сзади, похлопал Яну по спине. Поймал пальцем прядь длинных волос, накрутил на запястье, погладил шмыгающую носом бедняжку. — В принципе, я так и думал. Гены, типа. Так что я не удивлён. И б-был морально к этому готов.

Честно, врать у него получалось хреново. Хорошо, что в этот момент Яна не видела его лицо. Оно было белее муки. Желваки дёргались. Зубы скрипели. Антон одновременно и злился, и находился в абсолютном отрицании происходящего. Но продолжал врать. Мы оба знали, Яне сейчас хуже всех. Мы её подставили. Это наша вина. А больше всего досталось ей.

Я взял малышку ладонями за скулы, поднял её голову выше, заставил посмотреть в глаза. Она немного успокоилась. Мы всё правильно делаем. Мы — её опора. Яна сейчас очень сильно напугана. Из-за беременности её эмоциональный фон заметно скачет. То слёзы, то неугомонный смех. Вот как сейчас. Она больше не плачет. Теперь она улыбается. Удивительно!

— Я счастлива. Я люблю вас, — маленькие ручки сильнее сжимаются на моей талии, я задыхаюсь от кайфа этих неземных прикосновений. — Я рада, что вы… вы такие замечательные и вы за меня так сильно переживаете. — И снова хлынули слёзки.

Моя ж ты девочка! Нежная, ранимая, хрупкая. Ангел.

Я прижал Яну к себе ещё неистовей, но перед этим чмокнул в лоб:

— Да, мы такие. Правда, Тоха?

— Ага, — скрипя зубами, подтвердил брат. Я наградили его яростным взглядом. — Это, типа, ничего не меняет, крошка. Двойное счастье. Супер же! Юху-у-у!

Антон начал переигрывать. Надо ехать, пока не ляпнул лишнего. Вон как его корежит и трясёт. Яна не видит. В этот момент я грею малышку в своих объятиях. Она такая тёпленькая, маленькая, сладенькая. Никому её не отдам. Никому не позволю обидеть. Вкусно пахнет. Когда Яна прижимается ко мне, к сердцу, оно начинает сходить с ума. Биться на пределе. Таранить с треском грудину. Насквозь. Будто на адреналине.

— Поехали поужинаем. Надо отвлечься. Всё остальное потом.

Она кивает. Я помогаю девушке сесть в машину. Антон молчит. Молча забирается в «Кадиллак». Правда, теперь он садится вперёд. Рядом со мной. И нарочно хлопает дверью.

***

Страшно подумать, что сейчас творится на душе у брата. Он, несомненно, в бешенстве. Но делать нечего. Надо было раньше думать башкой – прежде, чем понтоваться, подстрекая меня на идиотский спор.

Я сам едва не сдурел. Во время УЗИ места себе не находил. Как будто мне делали операцию. Без наркоза. Я шептал в уме: «Путь будет мальчик. Пусть сын будет. Мой. Только мой!» Но внутри чувствовал подвох. Как будто в мысли пытался влезть посторонний голос. Где-то там, в глубинах бессознательного, он подвывал, как ветер:

«Близнецы. Будут близнецы».

«О-о-о, да у вас, похоже, близнецы! Однояйцевые! Что ж, поздравляю!» — тук, тук, тук. В висках эхом пульсировал смех врача УЗИ. В тот момент у меня потемнело в глазах. Если бы я с силой не ущипнул себя за запястье, с позором улетел бы в отключку.

Делать нечего. Время назад не отмотаешь. Мальчик или девочка. Один малыш или аж два счастья! Да мне плевать. Я люблю их. Но больше всего — их маму. Я смогу обеспечить их троих. Запросто. Проблема в другом. Как сказать об этом отцу? Или матери. Мать – вообще сошла с ума. Она внаглую подыскивает нам с братом невест. Причём заявляет об этом открытым текстом. Что хочет видеть нас рядом с девушками-аристократками благородных кровей. Маман тесно дружит с Олесей — мамой Рады. Я точно знаю, что у них заговор. Они хотят породнить наши семьи. Замутить совместный бизнес.

Да, я встречался с Радой. Но у нас не сложилось. Не нравится она мне. Я бы назвал её… жестокой, алчной, высокомерной. Вспоминаю тот момент, когда она Яну ни за что толкнула – хочется волосы дуре вырвать. Жаль, что бить баб — позорище. Я тогда еле-еле сдержался.

О’кей, я немного свыкся с жаркой новостью, меня отпустило. Не будем пока думать об отце. Выборы через пару месяцем. Я примерно подсчитал: Яна родит, когда отец уже займет пост мэра. Так что волноваться не стоит. Есть ещё несколько важных моментов — я не хочу, чтобы Мармеладка ходила на пары. Хочу перевести её на дистанционное обучение. Чтобы оградить от стрессов. Живот растёт не по дням, а по часам. Скоро по академии поползут сплетни. Не хочу видеть, как Яна страдает, нервничает, плачет. Лучшее ей вообще бросить учёбу. Если вдруг отец откажется принять Яну в нашу семью, я уйду из дома. Устроюсь на работу, буду обеспечивать их сам. Да, это тяжелое решение. Но иначе никак. Я пообещал. Слово своё держу.

***

Антон был шокирован сумасшедшей новостью похлеще меня. Через некоторое время мы немного расслабились. Приняли необратимый факт. Смирились. Решили развеяться. Сходили в кино, на прогулку в парк, на выходные отправились на горнолыжную базу. В общем, нас отпустило. Когда вернулись с отдыха, я принял серьезное решение. Я захотел купить или снять квартиру для Яны.

Мы отвезли Мармеладку в общежитие. Надеюсь, сегодня она там ночует в последний раз. Как только мы с Тохой остались наедине, я сказал:

— Хочу снять для Яны квартиру.

— Чего? — брат вылупился на меня, как на дьявола. — На какие такие шиши? Почку продашь?

— Очень смешно. У меня есть кое-какие сбережения, — сжимаю руки на руле, хмурюсь, глядя перед собой на тёмную, пустынную дорогу. — Думаю, это решит проблему.

— Отец ограничил нас в средствах, забыл? Он сейчас очень зол. Всё до копейки спускает на предвыборную агитацию. И типа не заметит, как мы стырим с карты пару миллионов.

— Продадим «Порш».

— Пф, — близнец нервно заржал. — Ни. За. Что.

— Она должна понимать, что мы сожалеем, — я скрипнул зубами.

— Она так сядет тебе на голову.