Кориолан щелкнул замком, крышка открылась, и на него повеяло цветочным ароматом. В призрачном свете Корсо он разглядел в круглом, слегка искажающем зеркальце свои бледно-голубые глаза. «Совсем как у отца», – не уставала напоминать Мадам-Бабушка. Ему всегда хотелось, чтобы глаза у него были материны, но вслух он этого не говорил никогда. Пожалуй, и хорошо, что он похож на отца. Так или иначе, мама была слишком слаба и не смогла выжить в этом мире. С мыслями о ней Кориолан и уснул, однако в его снах пела и кружилась Люси Грей в радужном платье.

Утром Кориолан проснулся от дивного запаха. Он отправился на кухню и обнаружил, что Тигрис затеяла готовку еще до рассвета.

Он слегка сжал ее плечи.

– Тигрис, тебе нужно спать побольше.

– Я не могла уснуть – все думала о том, что происходит в зоопарке. В этом году некоторые из ребят слишком юные. Или это я слишком повзрослела.

– Да, видеть их в клетке тяжело, – признал Кориолан.

– Гораздо хуже было видеть в той же клетке тебя! – воскликнула Тигрис, надевая рукавицу и вынимая из духовки форму с пудингом. – Фабриция велела выбросить черствый хлеб, оставшийся после вечеринки, а я нашла ему применение!

Горячий хлебный пудинг, политый кукурузным сиропом, был одним из любимейших блюд Кориолана.

– Выглядит потрясающе! – восхитился он.

– Получилось с избытком, так что можешь отнести кусочек Люси Грей. Вроде она любит сладкое, а я сильно сомневаюсь, что на ее долю сладкого осталось много! – Тигрис с грохотом поставила форму на плиту. – Извини. Само вырвалось. Не знаю, что на меня нашло. Я как сжатая пружина!

Кориолан коснулся ее руки.

– Игры!.. Ты знаешь, что меня назначили ментором, и понимаешь, насколько важно мое последнее школьное задание. Ради всех нас я обязан проявить себя наилучшим образом и получить премию!

– Конечно, Корио. Конечно. Мы гордимся тобой и тем, что ты делаешь. – Тигрис отрезала большой кусок пудинга и положила на тарелку. – А теперь ешь и беги. Ты ведь не хочешь опоздать?

В Академии опасения Кориолана рассеялись окончательно: его вчерашним безрассудством восхищались почти все одноклассники, за исключением Ливии Кардью, которая обвинила его в жульничестве и недвусмысленно дала понять, что за такое следовало бы лишить менторства. Учителя выражали одобрение менее открыто, и все же он получил несколько улыбок и похлопываний по спине.

После классного часа Сатирия отвела Кориолана в сторонку для разговора.

– Молодец! Ты порадовал доктора Галл и тем самым заслужил поддержку учителей. Она представит благоприятный отчет президенту Равинстиллу, и это хорошо скажется на всех нас. Однако впредь будь осторожен! Тебе повезло, что все так обернулось. Вдруг бы эти паршивцы напали на тебя прямо в клетке? Миротворцам пришлось бы прийти на выручку, и жертвы были бы с обеих сторон. Все могло быть совсем иначе, если бы тебе не досталась твоя радужная девушка.

– Поэтому я и отказался от предложения Сеяна поменяться трибутами, – сообщил Кориолан.

Сатирия изумленно открыла рот.

– Быть того не может! Представляю реакцию Страбона Плинта, если это выплывет наружу!

– Лучше представь, чем он будет мне обязан, если не выплывет! – Мысль пошантажировать старину Страбона Плинта имела свою привлекательность.

Сатирия рассмеялась.

– Узнаю Сноу!.. Теперь ступай в класс. Учитывая недавний выговор, твое поведение должно быть безупречно!

Двадцать четыре ментора провели все утро на семинаре профессора Криспа Демиглоса – энергичного старика, учителя истории. Класс обсуждал идеи, которые заставили бы людей смотреть Голодные игры.

– Докажите мне, что я не зря потратил на вас последние четыре года! – хихикнул профессор. – Если история чему-то и учит, так это как заставить подчиниться тех, кто того не желает.

Сеян мигом поднял руку.

– Да, Сеян?

– Прежде чем думать о том, как заставить людей смотреть, не следует ли нам задаться вопросом, вправе ли мы вообще это делать?

– Давайте не будем отклоняться от темы. – Профессор Демиглос оглядел комнату в поисках более продуктивного ответа. – Как нам привлечь зрителя?

Руку поднял Фест Крид, юноша гораздо более рослый, чем многие его ровесники. Как и Кориолан, он с самого рождения принадлежал к кругу избранных. Семья Кридов была из потомственных капитолийских богачей. Война нанесла их благосостоянию, по большей части зависевшему от добычи древесины в Дистрикте-7, серьезный удар, однако вскоре оно успешно восстановилось. Приписанный Фесту трибут довольно точно отражал его статус: высокий, но не звездный.

– Просвети же нас, Фест, – кивнул профессор Демиглос.

– Все просто. Нужно ввести карательные меры, – заявил Фест. – Вместо того чтобы предлагать людям смотреть, мы заставим их по закону!

– А что будет с теми, кто не смотрит? – спросила Клеменсия, не удосужившись и голову поднять от своих записей. К ней хорошо относились и ученики, и учителя, и ей прощалось многое.

– Жителей дистриктов будем казнить. Капитолийцев – выселять в дистрикты, а если и на следующий год не подчинятся, тоже казним, – с готовностью пояснил Фест.

Класс рассмеялся, потом все задумались всерьез. Как бы это исполнить? Нельзя же посылать миротворцев от двери к двери. Пожалуй, тут поможет случайная выборка и опрос, который позволит определить, смотрел ты Игры или нет. А каким должно быть наказание? Казнь или изгнание – это слишком. Жителей Капитолия можно лишать каких-нибудь привилегий, в дистриктах – ввести публичную порку. Личное наказание будет гораздо более эффективным, чем просто штраф.

– Проблема в том, что смотреть Игры тошно, – заметила Клеменсия.

Тут Сеян не выдержал.

– Вот именно! Кому нравится смотреть, как дети убивают друг друга? Только существам порочным и ненормальным! Может, люди и не совершенны, однако не настолько же мы плохие!


– Тебе-то откуда знать? В годы войны тебя вообще тут не было! – сердито оборвала Ливия. – Капитолийцы и без дистриктов разберутся, что смотреть, а что нет!

Сеян умолк, не в силах отрицать очевидное.

– Большинство из нас люди, в общем-то, порядочные, – протянула Лисистрата Викерс, аккуратно сложив руки на своем блокноте. Аккуратным в ней было все: от тщательно заплетенных косичек до аккуратно подпиленных ногтей и накрахмаленных белых манжет школьной блузки, оттенявших ее гладкую смуглую кожу.

– Мы видели кое-что и похуже во время войны. И после войны, – напомнил ей Кориолан. В Темные Времена в эфире транслировали всякие кровавые подробности, а после заключения «Договора с повинными в мятеже дистриктами» показывали много жестоких казней.

– Тогда нам было, зачем смотреть, Корио! – воскликнула Арахна Крейн, двинув его кулаком в бок. Какая она громкая! Апартаменты Крейнов располагались на другой стороне Корсо прямо напротив пентхауса Сноу, и иногда по ночам до него долетали ее вопли. – Мы смотрели, как умирают наши враги! Я имею в виду гнусных мятежников и прочую дрянь. А кому есть дело до этих несчастных детей?

– Наверное, их семьям, – предположил Сеян.

– Ты про жалких неудачников в дистриктах? И что? – проревела она. – Какое нам вообще дело до того, кто именно победит?

Ливия многозначительно посмотрела на Сеяна.

– Лично мне все равно.

– Мне больше по нраву собачьи бои, – признался Фест. – Особенно когда я делаю ставки.

– Значит, тебе понравился бы и тотализатор на Играх, – пошутил Кориолан. – Тогда бы ты стал смотреть?

– Ха, вот тогда бы я здорово развлекся! – воскликнул Фест.

Раздались смешки, потом класс притих, обдумывая новую идею.

– Какая гадость, – сказала Клеменсия, рассеянно накручивая на палец прядь волос. – Ты предложил всерьез? Думаешь, нам нужно делать ставки на то, кто победит?

– Да нет, – проговорил Кориолан, затем склонил голову набок. – С другой стороны, если это удастся, то почему бы нет, Клемми? Я хочу войти в историю как тот, кто принес в Голодные игры азарт!

Клеменсия с негодованием покачала головой. Впрочем, по пути в столовую Кориолан не мог отделаться от мысли, что у идеи богатый потенциал.

Повара все еще готовили из остатков угощения на Жатву, и поджаренную ветчину на тосте ученикам предстояло есть до самого конца учебного года. Кориолан смаковал каждый кусочек, в отличие от дня церемонии, когда смутные угрозы директора Хайботтома привели его в такое смятение, что он почти не чувствовал вкуса блюд.

После второго завтрака менторам велели собраться на верхней галерее Хевенсби-холла в ожидании первой встречи с трибутами. Каждому вручили короткий опросник для совместного заполнения – и беседу завязать легче, и сведения собрать. По предыдущим трибутам информации было совсем мало, поэтому организаторы решили хоть как-то восполнить пробелы. Когда их повели на встречу, многие ученики изрядно нервничали, разговаривали и шутили слишком громко. Зато Кориолан обеспечил себе преимущество. Он чувствовал себя совершенно спокойно, и ему даже хотелось повидать Люси Грей снова. Поблагодарить за песню. Передать хлебный пудинг от Тигрис. Разработать стратегию для интервью.

Голоса смолкли, когда менторы протиснулись сквозь двойную дверь и увидели, что ждет их внизу. Все праздничные украшения сняли, огромный зал выглядел внушительно и неприветливо. Ровными рядами разместили двадцать четыре столика с двумя складными стульями при каждом. На столах поставили таблички с номерами дистриктов и буквами «Ю» или «Д», под ними – по бетонному блоку с металлическим кольцом наверху.

Не успели ученики обсудить обстановку, как миротворцы встали на страже у главного входа, и внутрь завели вереницу пленников. Миротворцев было всего в два раза больше, но вряд ли трибуты решились бы напасть, учитывая тяжелые кандалы, которые скрепляли их запястья и лодыжки. Вскоре трибутов рассадили в соответствии с их дистриктом и полом, затем приковали к бетонным блокам.

Некоторые сидели понуро сгорбившись, более дерзкие задирали головы и с любопытством осматривали помещение. Это был один из самых впечатляющих залов в Капитолии, и отребье из дистриктов разинуло рты, потрясенное величием мраморных колонн, арочных окон, сводчатого потолка. Вероятно, Хевенсби-холл казался им чудом по сравнению с плоскими, уродливыми зданиями, выполненными в типичном для многих дистриктов архитектурном стиле. Наконец взгляды трибутов добрались до галереи, на которой стояли менторы, и обе группы замерли.

Профессор Серп громко хлопнула дверью, и менторы подскочили от неожиданности.

– Прекратите глазеть на своих трибутов и спускайтесь к ним! – велела она. – У вас всего пятнадцать минут, так что используйте их с умом. И помните, вам нужно как следует постараться и заполнить опросники.

Кориолан первым сошел по ступеням, которые вели в зал. Встретившись взглядом с Люси Грей, он понял, что она его ждала. Видеть ее в цепях было тягостно, однако Кориолан ободряюще улыбнулся, и девушка-трибут немного успокоилась.

Сев напротив, Кориолан нахмурился при виде ее скованных рук и жестом подозвал ближайшего миротворца.

– Не могли бы вы их снять?

Миротворец был так любезен, что справился у офицера возле двери, потом отрицательно покачал головой.

– Спасибо, что хотя бы попытался, – вздохнула Люси Грей. Она заплела волосы в красивую прическу, но лицо у нее было грустное и усталое, и на скуле все еще темнел синяк. Она заметила взгляд Кориолана и коснулась щеки. – Совсем плохо, да?

– Уже заживает, – успокоил он.

– Зеркала нам не дали, могу лишь представить, на кого я сейчас похожа. – Она не потрудилась надеть маску жизнерадостности, в которой блистала перед камерами, и отчасти Кориолана это радовало. Может быть, она начала ему доверять.

– Как ты?

– Мне страшно, хочется спать и есть, – ответила Люси Грей. – Сегодня утром всего пара человек заглянула в зоопарк, чтобы нас покормить. Мне досталось яблоко, чего не скажешь об остальных, только им особо не насытишься.

– Это легко исправить. – Кориолан достал из сумки сверток Тигрис.

Люси Грей осторожно развернула вощеную бумагу и обнаружила большой кусок хлебного пудинга. Внезапно ее глаза наполнились слезами.

– О, нет! Ты не любишь пудинги? – воскликнул Кориолан. – Я попробую достать для тебя что-нибудь другое…

Люси Грей покачала головой.

– Обожаю пудинги! – Она с трудом сглотнула, отломила кусочек и сунула в рот.