Ты говоришь, что ты мегакрут,
Но я вижу, что ты просто пускаешь пыль в глаза.
Но меня воспитывали не так,
А именно:
Я сама зарабатываю свои деньги,
Потому что так меня учила моя мама.
А ослам вроде тебя следует уважать таких людей.
Вытащив из настенной киевницы кий, я представила, будто это микрофон, и запела в него:
Босс... Мишель Обама,
Кошелёк такой пухлый с долларами Опры.
К середине композиции я выпала из реальности, забыв о поджимающем времени и скором приходе Владислава Валерьевича. Приятный и шаловливый мотив мелодии настолько запал мне в душу, что по всей вероятности этот трек станет единственным, который я буду слушать в режиме нон-стоп ближайшие несколько дней.
Уверена в себе —
Да, это про меня, я уверена в себе.
Мне не нужны твои восхищения,
И эти заезженные фразы.
Я как Мишель Обама...
Ш-ш-ш-ш-ш, закрой рот!
Малыш, я думаю, ты догадался, кто в доме хозяин.
Я ничего не делаю наспех, малыш,
Ведь я уже знаю, что ты пытаешься сказать...
Реальность отошла на второй план, и казалось, будто ничто на свете не могло помешать моему веселью.
Но вдруг музыка резко утихла, и по мановению волшебный антураж вновь сменился на знакомую обстановку в строгих тонах. Я застыла в несуразной позе, обвив одной ногой кий. Звук застрял в горле иглой, и как замечательно, что не успел сорваться с уст, преобразовавшись в пронзительный крик чайки с подбитым крылом. Это стало бы верхом нелепости.
Хлопая ресницами, я вытаращилась на того, кто выключил потрясающий трек.
Остановившись у длинного стола, Владислав Валерьевич смотрел на меня в ответ с устрашающим спокойствием.
— Я поражен вашим произношением, Радова, — с ухмылкой осветил Земской. Собственной персоны. Черт возьми. — На уровне носителя.
Заявился именно сейчас!
Не минутой, или даже тридцатью секундами позже!
— Извините, что помешал вашему… честно говоря, не знаю, как это назвать, — он взмахнул рукой, одновременно с озадаченностью покачав головой и отвернувшись. Демонстрируя прямую осанку, мужчина прошествовал к своему креслу и поднял гладковыбритый подбородок для жалящего взгляда. — Теперь мне страшно оставлять вас в моем кабинете одну.
Нужно начать шевелиться.
Что-нибудь делать.
Не стоять столбом. Выйти из состояния музейного экспоната.
Блин!
— Я…я-я… извините, Владислав Валерьевич, — густо покраснев, я отлепила от внутренней стороны бедра кий и поспешила вернуть его на место. — Это недоразумение…
— Да. Имел честь только что увидеть лично, — Земской поджал губы.
Я не горела желанием разворачиваться к начальнику лицом для очередного столкновения с его суженными и жутко въедливыми глазами, поэтому постаралась как можно неприметнее перемещаться к выходу, но затылком явственно ощущала концентрацию внимания босса яростной волной огня, разливающейся по всему телу.
— Анжелика? — тягучий глубокий голос Владислава Валерьевича заставил меня замереть на месте.
Против воли я обернулась на зов и взглянула на него.
Присев на край стола, Земской скрестил руки на груди, манифестируя их мускулистость и мощность.
— Если вы обладаете столь сильной страстью к пению, то вам следует посетить караоке-клуб, или устроиться работать в подобное заведение, чтобы в полной мере получать наслаждение, — в небезызвестной язвительно-сухой манере выговорил он замечание. — Насколько я понял, нынешние обязанности вгоняют вас в смертельную тоску? Исправить это не составит мне ровным счетом никакого труда. Я бы не хотел, чтобы вы чувствовали себя дискомфортно здесь.
Стоп. Нет. Так дальше не пойдет.
Я просто танцевала, немного забывшись.
Я выполняла то, что должна была, но в слегка иной манере, понравившейся мне. Разве где-нибудь было прописано, что, подготавливая рабочую зону босса, я должна делать все в гробовом молчании без малейших движений в сторону, как чертов робот? К тому же, до начала формального рабочего дня оставалось еще немного времени, и мое пребывание в офисе можно считать неофициальным.
Я абсолютно точно не заслужила всего, что высказал Земской.
После его броского выпада в мою сторону от робости и боязливости решительного поведения во мне не осталось следа.
Глава 10
Бесконечный поток выражений, как флегматично колких, так и содержащих в себе сердитые ругательства, мельтешили в сознании подобно рою ос, у которых только что разворотили гнездо. Желание отыграться, поставить босса на место, гордо и победоносно предъявить преимущество перед мужчиной с чертовски раздражающим авторитетным видом с каждым мгновением крепло, как и то, с какой силой я сжимала кулаки.
Казалось, стоило мне стиснуть зубы чуть плотнее, и они раскрошились бы в горстку белоснежного песка у заостренных мысков синих замшевых туфель. Видимо, стремительное превращение из кроткой подчиненной в свирепую, кровожадную мстительную стерву достаточно ясно отразилось на моем лице, потому что Владислав Валерьевич зашелся в негромком кашле, словно чем-то подавился — надеюсь, кичливостью, она у него через края лилась бурными ручьями.
С выразительным беспокойством, чувствуя грядущее столкновение с ураганом, он переместился с края стола в директорское габаритное кресло и нервно вжался в кожаную обивку. Окинув меня беглым взором с головы до ног и в обратном направлении, Земской быстрым движением руки провел по подбородку, резко втянул в себя воздух и отвел взгляд к монитору выключенного компьютера.
— Вы хотите мне что-то сказать? — поинтересовался босс, усердно изображая неожиданную сосредоточенность, как если бы экран был включен. — У меня много дел. Я не столь щедр, чтобы растрачивать поджимающее время впустую на ваше молчание.
Сукин сын, мысленно пропела со злорадством, сейчас я сотру в порошок твой гонор!
— Точнее показать, Владислав Валерьевич, — придав своему голосу максимальную любезность и мелодичную сладость, произнесла я, поправила покоившиеся на плечах крупные локоны и уверенной походкой направилась к Земскому.
Удивительно, как быстро меня наполнило ощущение убежденности в безнаказанности за то, что я, теперь уже не колеблясь, собиралась предпринять. Страх и недоумение покинули чертоги сознания, пришедшая душевная легкость в совокупности с бьющимся в точках пульса адреналином побудила эндорфин в теле к мощному выбросу.
Все эти недели я терпела, терпела, вбирала в себя негатив, как губка, но забыла, что сосуд моего терпения имел дно, тонкие хрупкие стены. Болезненное и утомляющее давление содержимого, в конце концов, стало невыносимым. Образовались трещины, сквозь которые пустились просачиваться самые различные эмоции, продолжая ломать сосуд. В итоге незначительная, на первый взгляд, и привычная вещь способствовала основательному разрушению.
Сам того не осознавая, Владислав Валерьевич спровоцировал меня, активировал ядерную бомбу.
Родители воспитывали меня божьим одуванчиком, и, ох… какие же серьезные метаморфозы претерпел мамин и папин ангелочек, превратившись в неумолимую молодую женщину! Нет, конечно, мне еще шагать и шагать до главной героини фильма «Убить Билла». Однако чувствовала я себя не менее эффектно, чем невероятная Ума Турман в киноленте — когда задрала подбородок чуть ли не до потолка, растянула губы в услужливой улыбке, мягко вышагивая, виляя бедрами и представляя, что это тоже часть фильма. Моего фильма.
Когда я остановилась рядом с боссом, разумеется, он успел включить компьютер. Склонившись над кипой папок и не глядя на меня, Земской апатично взмахнул кистью, имея в виду, чтобы я не стояла столбом.
— Пожалуйста, возьмите, — выудив из внутреннего кармашка пиджака флешку, я вложила в большую раскрытую ладонь мужчины маленькое устройство и с предвкушающей улыбкой отступила на два шага.
Он с неохотой сжал накопитель в руке, поднес к своему лицу, издал протяжный звук «хмм», а затем вставил флешку в моноблок от фирмы «Apple».
— Ты не распечатала измененный вариант документов для договора с Ахметовым? — послышалось его недовольное бурчание.
Я закатила глаза.
— Документы в моем кабинете.
— Тогда что здесь? — он кивнул на всплывшее окно папки с единственной иконкой.
— Включайте, — нетерпеливо подтолкнула я.
Недолго думая, босс кликнул на видео.
Положив руку на сердце, я клятвенно заверяю, что прошедшие минуты наблюдения за реакцией Владислава Валерьевича были самыми упоительными в моей жизни. Ладно, ладно, одними из. Больше эйфории мне принесла, разве что, поездка на американских горках в Диснейленде. В честь моего успешного окончания школы родители организовали поездку в Париж для всей нашей семьи. Являясь отъявленной поклонницей диснеевских мультиков и «Пиратов Карибского моря», я пребывала на седьмом небе от счастья. Беззаботные были деньки…
Меня невыразимо восторгал результат от просмотра видео, в полной мере отразившийся на лице начальника. Чего греха таить. Моя душа, содрогнувшись, рассыпалась на кусочки от удовольствия, и тепло приятно щекотало внутренности. Конечно, неловкость присутствовала, когда Владислав Валерьевич внимательно смотрел на сцену нашего поцелуя. К моменту, когда он закончил обозревать, в наглухо запертую дверь сознания тревожно билась мысль, что мой импульсивный поступок аукнется, да посильнее. Я гнала ее прочь.
Наконец, мужчина убрал ладонь, которой скрывал нижнюю часть, и поместил в нее покоившуюся неподалеку ручку. Я взволнованно жевала губу, мечтая услышать, о чем он думал в этот момент.
— Что это? — необычайно гробовым голосом спросил Земской, по-прежнему глядя в монитор.
Я моргнула, расправив плечи, и отважилась сделать несколько маленьких шагов в сторону, чтобы лучше видеть босса.
Но я вижу, что ты просто пускаешь пыль в глаза.
Но меня воспитывали не так,
А именно:
Я сама зарабатываю свои деньги,
Потому что так меня учила моя мама.
А ослам вроде тебя следует уважать таких людей.
Вытащив из настенной киевницы кий, я представила, будто это микрофон, и запела в него:
Босс... Мишель Обама,
Кошелёк такой пухлый с долларами Опры.
К середине композиции я выпала из реальности, забыв о поджимающем времени и скором приходе Владислава Валерьевича. Приятный и шаловливый мотив мелодии настолько запал мне в душу, что по всей вероятности этот трек станет единственным, который я буду слушать в режиме нон-стоп ближайшие несколько дней.
Уверена в себе —
Да, это про меня, я уверена в себе.
Мне не нужны твои восхищения,
И эти заезженные фразы.
Я как Мишель Обама...
Ш-ш-ш-ш-ш, закрой рот!
Малыш, я думаю, ты догадался, кто в доме хозяин.
Я ничего не делаю наспех, малыш,
Ведь я уже знаю, что ты пытаешься сказать...
Реальность отошла на второй план, и казалось, будто ничто на свете не могло помешать моему веселью.
Но вдруг музыка резко утихла, и по мановению волшебный антураж вновь сменился на знакомую обстановку в строгих тонах. Я застыла в несуразной позе, обвив одной ногой кий. Звук застрял в горле иглой, и как замечательно, что не успел сорваться с уст, преобразовавшись в пронзительный крик чайки с подбитым крылом. Это стало бы верхом нелепости.
Хлопая ресницами, я вытаращилась на того, кто выключил потрясающий трек.
Остановившись у длинного стола, Владислав Валерьевич смотрел на меня в ответ с устрашающим спокойствием.
— Я поражен вашим произношением, Радова, — с ухмылкой осветил Земской. Собственной персоны. Черт возьми. — На уровне носителя.
Заявился именно сейчас!
Не минутой, или даже тридцатью секундами позже!
— Извините, что помешал вашему… честно говоря, не знаю, как это назвать, — он взмахнул рукой, одновременно с озадаченностью покачав головой и отвернувшись. Демонстрируя прямую осанку, мужчина прошествовал к своему креслу и поднял гладковыбритый подбородок для жалящего взгляда. — Теперь мне страшно оставлять вас в моем кабинете одну.
Нужно начать шевелиться.
Что-нибудь делать.
Не стоять столбом. Выйти из состояния музейного экспоната.
Блин!
— Я…я-я… извините, Владислав Валерьевич, — густо покраснев, я отлепила от внутренней стороны бедра кий и поспешила вернуть его на место. — Это недоразумение…
— Да. Имел честь только что увидеть лично, — Земской поджал губы.
Я не горела желанием разворачиваться к начальнику лицом для очередного столкновения с его суженными и жутко въедливыми глазами, поэтому постаралась как можно неприметнее перемещаться к выходу, но затылком явственно ощущала концентрацию внимания босса яростной волной огня, разливающейся по всему телу.
— Анжелика? — тягучий глубокий голос Владислава Валерьевича заставил меня замереть на месте.
Против воли я обернулась на зов и взглянула на него.
Присев на край стола, Земской скрестил руки на груди, манифестируя их мускулистость и мощность.
— Если вы обладаете столь сильной страстью к пению, то вам следует посетить караоке-клуб, или устроиться работать в подобное заведение, чтобы в полной мере получать наслаждение, — в небезызвестной язвительно-сухой манере выговорил он замечание. — Насколько я понял, нынешние обязанности вгоняют вас в смертельную тоску? Исправить это не составит мне ровным счетом никакого труда. Я бы не хотел, чтобы вы чувствовали себя дискомфортно здесь.
Стоп. Нет. Так дальше не пойдет.
Я просто танцевала, немного забывшись.
Я выполняла то, что должна была, но в слегка иной манере, понравившейся мне. Разве где-нибудь было прописано, что, подготавливая рабочую зону босса, я должна делать все в гробовом молчании без малейших движений в сторону, как чертов робот? К тому же, до начала формального рабочего дня оставалось еще немного времени, и мое пребывание в офисе можно считать неофициальным.
Я абсолютно точно не заслужила всего, что высказал Земской.
После его броского выпада в мою сторону от робости и боязливости решительного поведения во мне не осталось следа.
Глава 10
Бесконечный поток выражений, как флегматично колких, так и содержащих в себе сердитые ругательства, мельтешили в сознании подобно рою ос, у которых только что разворотили гнездо. Желание отыграться, поставить босса на место, гордо и победоносно предъявить преимущество перед мужчиной с чертовски раздражающим авторитетным видом с каждым мгновением крепло, как и то, с какой силой я сжимала кулаки.
Казалось, стоило мне стиснуть зубы чуть плотнее, и они раскрошились бы в горстку белоснежного песка у заостренных мысков синих замшевых туфель. Видимо, стремительное превращение из кроткой подчиненной в свирепую, кровожадную мстительную стерву достаточно ясно отразилось на моем лице, потому что Владислав Валерьевич зашелся в негромком кашле, словно чем-то подавился — надеюсь, кичливостью, она у него через края лилась бурными ручьями.
С выразительным беспокойством, чувствуя грядущее столкновение с ураганом, он переместился с края стола в директорское габаритное кресло и нервно вжался в кожаную обивку. Окинув меня беглым взором с головы до ног и в обратном направлении, Земской быстрым движением руки провел по подбородку, резко втянул в себя воздух и отвел взгляд к монитору выключенного компьютера.
— Вы хотите мне что-то сказать? — поинтересовался босс, усердно изображая неожиданную сосредоточенность, как если бы экран был включен. — У меня много дел. Я не столь щедр, чтобы растрачивать поджимающее время впустую на ваше молчание.
Сукин сын, мысленно пропела со злорадством, сейчас я сотру в порошок твой гонор!
— Точнее показать, Владислав Валерьевич, — придав своему голосу максимальную любезность и мелодичную сладость, произнесла я, поправила покоившиеся на плечах крупные локоны и уверенной походкой направилась к Земскому.
Удивительно, как быстро меня наполнило ощущение убежденности в безнаказанности за то, что я, теперь уже не колеблясь, собиралась предпринять. Страх и недоумение покинули чертоги сознания, пришедшая душевная легкость в совокупности с бьющимся в точках пульса адреналином побудила эндорфин в теле к мощному выбросу.
Все эти недели я терпела, терпела, вбирала в себя негатив, как губка, но забыла, что сосуд моего терпения имел дно, тонкие хрупкие стены. Болезненное и утомляющее давление содержимого, в конце концов, стало невыносимым. Образовались трещины, сквозь которые пустились просачиваться самые различные эмоции, продолжая ломать сосуд. В итоге незначительная, на первый взгляд, и привычная вещь способствовала основательному разрушению.
Сам того не осознавая, Владислав Валерьевич спровоцировал меня, активировал ядерную бомбу.
Родители воспитывали меня божьим одуванчиком, и, ох… какие же серьезные метаморфозы претерпел мамин и папин ангелочек, превратившись в неумолимую молодую женщину! Нет, конечно, мне еще шагать и шагать до главной героини фильма «Убить Билла». Однако чувствовала я себя не менее эффектно, чем невероятная Ума Турман в киноленте — когда задрала подбородок чуть ли не до потолка, растянула губы в услужливой улыбке, мягко вышагивая, виляя бедрами и представляя, что это тоже часть фильма. Моего фильма.
Когда я остановилась рядом с боссом, разумеется, он успел включить компьютер. Склонившись над кипой папок и не глядя на меня, Земской апатично взмахнул кистью, имея в виду, чтобы я не стояла столбом.
— Пожалуйста, возьмите, — выудив из внутреннего кармашка пиджака флешку, я вложила в большую раскрытую ладонь мужчины маленькое устройство и с предвкушающей улыбкой отступила на два шага.
Он с неохотой сжал накопитель в руке, поднес к своему лицу, издал протяжный звук «хмм», а затем вставил флешку в моноблок от фирмы «Apple».
— Ты не распечатала измененный вариант документов для договора с Ахметовым? — послышалось его недовольное бурчание.
Я закатила глаза.
— Документы в моем кабинете.
— Тогда что здесь? — он кивнул на всплывшее окно папки с единственной иконкой.
— Включайте, — нетерпеливо подтолкнула я.
Недолго думая, босс кликнул на видео.
Положив руку на сердце, я клятвенно заверяю, что прошедшие минуты наблюдения за реакцией Владислава Валерьевича были самыми упоительными в моей жизни. Ладно, ладно, одними из. Больше эйфории мне принесла, разве что, поездка на американских горках в Диснейленде. В честь моего успешного окончания школы родители организовали поездку в Париж для всей нашей семьи. Являясь отъявленной поклонницей диснеевских мультиков и «Пиратов Карибского моря», я пребывала на седьмом небе от счастья. Беззаботные были деньки…
Меня невыразимо восторгал результат от просмотра видео, в полной мере отразившийся на лице начальника. Чего греха таить. Моя душа, содрогнувшись, рассыпалась на кусочки от удовольствия, и тепло приятно щекотало внутренности. Конечно, неловкость присутствовала, когда Владислав Валерьевич внимательно смотрел на сцену нашего поцелуя. К моменту, когда он закончил обозревать, в наглухо запертую дверь сознания тревожно билась мысль, что мой импульсивный поступок аукнется, да посильнее. Я гнала ее прочь.
Наконец, мужчина убрал ладонь, которой скрывал нижнюю часть, и поместил в нее покоившуюся неподалеку ручку. Я взволнованно жевала губу, мечтая услышать, о чем он думал в этот момент.
— Что это? — необычайно гробовым голосом спросил Земской, по-прежнему глядя в монитор.
Я моргнула, расправив плечи, и отважилась сделать несколько маленьких шагов в сторону, чтобы лучше видеть босса.