* * *


Только к концу января я немного оклемалась, примирилась с новой действительностью. Братец, разумеется, никуда не сбежал. Не на улице же ему жить. Не способен его толстый зад на такие подвиги.

Основное событие, случившееся за это время, – это суд. Штраф действительно пришлось выплатить солидный – пять тысяч шегов, на него ушли все деньги, оставшиеся от Макса.

Еще ко мне наведывались неизвестные люди, похожие на журналистов… Мое имя просочилось в газеты, кто-то с ФЭП разболтал, с кем именно встречался руководитель террористической организации «Белый рассвет» – Максимилиан Марэ. Да-да, Кайк – это ненастоящая фамилия подлеца. Но позорить собственный род дальше я не собиралась, а незваные гости так и не рискнули нарушить контур периметра у моего дома.

Ко мне наведался и Хайдер, его форменный камзол теперь украшали лейтенантские погоны. Он долго звонил в дверь, я так и не отворила. Гвардеец распалил бы во мне ярость, а я только привела в порядок первый этаж на последние средства.

Пока я предавалась невеселой переоценке собственной жизни, стопка счетов неуклонно росла. Я наблюдала за ней отстраненно, хотя прекрасно понимала – долго так продолжаться не может. Содержание особняка, привычный уровень жизни требовали средств. И их придется где-то взять. Где? Когда я связалась с Марго и попросила провести меня в какой-нибудь игровой клуб, та поохала, повздыхала и сообщила, что отныне леди Келерой – нежелательная персона в подобных заведениях. Она тут же вызвалась оказать мне финансовую помощь, но я ее предложения не приняла. Как бы там ни было, я не собиралась перед кем-либо унижаться, тем более перед шлюхой, виновной в моем знакомстве с ублюдком.

Ситуация с работодателями складывалась не лучше. С судимостью и перечеркнутой печаткой боевого мага на кольце не брали даже на прежнюю административную должность. Ведь я та самая любовница того самого террориста. И никого не интересовало, что, не пойди я туда, не задержи взрыв, погибли бы тысячи человек. В газете написали, что людей эвакуировало Ведомство, а я… наверно, вообще была с негодяем заодно! Чего только в этой желтой прессе не писали.

С Фрэнки мы виделись редко. В колледже закончился курс для неодаренных, и теперь братец шатался по улицам, возвращался домой поздно ночью, из его комнаты тянуло дешевыми сигаретами, иногда перегаром. С того памятного вечера мы с ним так нормально и не поговорили. Ненавижу его! Если бы не это ярмо на шее, не идиотская клятва, возможно, все сложилось бы иначе – я бы реализовала себя, а Бланш в одиночку не рискнула бы сбегать с проверки дара много лет назад.

– Если бы! Если бы! – кисло передразнила я саму себя, надев простенькое пальто.

Сегодня я собиралась к Шепарду, чтобы официально сообщить о прекращении тренировок с моим братом. А заодно спросить почему.

…Тонкие веточки древних лип переливались кружевным инеем под ослепительным небесным куполом. В нетерпении я топтала хрустящий наст у скамейки. Зимой тренировки проходили в павильоне, и охранник предложил мне зайти внутрь, но я отказалась.

Не уверена, что Морис Шепард вообще почтит меня вниманием. Может, как остальные, потребует убраться из своей школы. Вот от кого от кого, а от бывшего наставника я не ожидала такой подставы! Неужели бравый воин не разглядел во Фрэнки бездарность? А во мне боевого мага? Он точно знал! И не важно, что кольца нет на пальце…

– Я ведь просил не совершать глупостей, о которых пожалеешь? – раздался рядом его голос.

Одетый в рубашку, меховую жилетку и легкие брюки Шепард стоял в шаге от меня в облаке пара весь такой закаленный, невозмутимый и мудрый учитель будущих защитников родины. Испытующий суровый взгляд я встретила смело.

Просил он!

– Почему не сказали?

Хмыкнув, Шепард повел рукой.

– Я говорил много раз, Фло. На всех тренировках твердил вам одно и то же – если не реализуешь свой талант, он заставит тебя страдать, но ты не слушала. Ты рвалась разобраться во всем сама? Я дал тебе такую возможность. – Он глубоко вздохнул. – Это твоя жизнь, кто я такой, чтобы тебе мешать? Честно… я все ждал, когда ты выберешь призвание, а не тщеславие, но ты не справилась. Очень жаль. Быть может, хотя бы эта ситуация тебя чему-то научит.

Гнев вспыхнул мгновенно.

– О, так вы решили преподать мне урок? – усмехнулась надменно.

Воин пожал плечами.

– Невозможно помочь тому, кто не хочет, чтобы ему помогали.

Я ощутила себя вулканом, распираемым от желчной лавы.

– Я ненавижу вас, мастер! – сообщила пылко. – Вы могли помочь, рассказать правду, но не сделали ничего – палец о палец не ударили, только деньги мои гребли! Может, тщеславие – это ваш порок? А теперь вы красавец и не при делах! Отличная позиция!

– Вини меня, если тебе так хочется.

Ах, ну конечно! Шепард – сама рассудительность, а я в очередной раз в дерьме, но мне теперь можно, я боевой маг с нестабильной психикой!

– Фло… – Он тяжело вздохнул. – Когда остынешь, подумай хорошенько и приходи. Тренировки помогут справиться с эмоциональной составляющей твоего дара, но это теперь все, что я способен для тебя сделать.

Расправив плечи, я окинула его презрительным взглядом и удалилась. Ноги моей здесь больше не будет!

Бубня под нос ругательства, я топала по улицам на Дворцовую площадь. Уже который раз я приходила в то самое кафе, где мы с Бланш грелись после ярмарки, садилась у окна и наблюдала за проходной Ведомства. Не знаю зачем. Кого ждала? Подобные заведения теперь едва ли мне по карману… Сегодня, прежде чем зайти, я притормозила у газетного ларька, купила для разнообразия уважаемое новостное издание, заодно колонку с вакансиями посмотрю… Внимательно оглядев площадь, не заметила никого подозрительного, хотя ощущение, будто за мной следят, давно перешло в хроническую форму.

Внутри было тепло и уютно. Заняв свое место, я заказала горячий шоколад и уткнулась в газету. Взгляд скользил по заголовкам. Страсти после теракта так и не утихали, наоборот, разгорался нешуточный международный скандал, а следователи Ведомства лишь подбрасывали поленьев в его костер, обнародовали новые сведения о деятельности Максимилиана Марэ, подтвердившие прежние выводы, – Воленстир поставлял ему материалы для бомбы, драгоценные металлы, на которых «Компас» и зарабатывал, перепродавая их нашим предприятиям втридорога.

Высшее общество требовало немедленно разорвать все дипломатические отношения с черными. Покушение на императора, на членов Совета безопасности – акт агрессии, и только ленивый не писал, что дикари содержат рорских радикалов и натравливают их на Регестор. Не в первый раз, между прочим. Когда колдунов еще не истребили, кто поддерживал их кровную месть империи? Мерзкие воленстирцы, конечно! И об этом теперь вспомнили… Макс, гаденыш, все верно рассчитал! Стравил две страны. Из Дикельтарка высылали дипломатов десятками, царь Тамико строчил Атнису послания с заверениями в своей непричастности, просил разрешить их службам участвовать в расследовании и, естественно, получил отказ. Ну и ну… так до новой войны недалеко, вон в статье на предыдущей странице говорится об усилении на границах.

Пролистав все эти безрадостные новости, я добралась до колонки с вакансиями, посмотрела на нее, вздохнула и… закрыла газету.

За окном прогуливались достойные лорды и леди, из здания Ведомства, кроме агентов, никто не выходил, а сладость шоколада лишь слегка глушила душевную горечь.

Может, хватит надеяться, Фло? Уже ничего не будет как прежде.

Да знаю я! Знаю! Достав последнюю сигарету из элитной пачки, закурила…


Я, как могла, оттягивала этот момент. Даже сейчас неспешно и глубоко вдыхала жаркий дым, наслаждалась вкусом поданного напитка, мягкостью обитого войлоком кресла. Я пыталась запомнить все. Полюбовалась на императорский дворец, сиявший под холодным зимним солнцем, понаблюдала за беззаботными девчонками, кормившими голубей на площади. Не хотелось торопиться… Я топталась на пороге, отделяющем прежнюю жизнь от новой, но никак не могла переступить его. Все еще не решалась.

У меня было достаточно времени, чтобы разобраться и в себе, и в случившемся. Ослепленная страхом, что окажусь никем, я с нездоровой одержимостью пыжилась доказать себе и окружающим обратное, потеряла берега и в конце концов оказалась на дне! Теперь в моем кошельке всего пять шегов, перспектив нет и не появится, а род Келерой никогда не вернет себе прежнего положения. Что ж… стоит признать, жизнь не закончилась, не каждую партию можно выиграть, а любое поражение – это залог будущих побед. Зато теперь я не боюсь, ведь мне нечего терять.

Внезапно мне понравилась эта мысль. Нечего терять… Я посмаковала ее на языке и ощутила себя свободнее, чем прежде. И смелее. Вера в себя, та самая, долгожданная, которой так не хватало для последнего шага, для выхода за порог, вспыхнула снова яркой искрой, разгорелась пламенем. Стремительно заполняя разум и тело, оно выжигало остатки уныния и тоски из сердца, вдыхало в меня жизнь. Да, надо признать, Бланш могла лежать в могиле! Но я-то жива! И пока это так, я не изменю себе! Не сдамся, не залью подушку слезами, как Фрэнк! Кто бы что ни говорил, я графиня Келерой, боевой маг, спасший императора Регестора и людей в институте! Я отыщу способ снова подняться, занять достойное место и гордиться собой! Я была готова! Иррациональная убежденность? Пусть! Но теперь все будет иначе! И еще… я буду счастлива. Обязательно разберусь с тем, что это такое «счастье», мое личное, и заполучу его как угодно!

Сигарета давно дотлела, а я наконец отмерла, впервые за долгое время улыбнулась, выгребла все деньги из кошеля, больше, чем требовалось, бросила их на стол. Через минуту я вышла оттуда и больше никогда не возвращалась.





Эпилог


Царство Воленстир. Тиреград

Вентилятор гонял жаркий соленый воздух и все так же действовал на нервы пронзительным скрипом. Полосы багряного света ложились на пол веером и неспешно двигались, как стрелки солнечных часов. Только за ними и мог наблюдать человек, стоявший посреди помещения на коленях. Мощная спина ссутулилась, голова низко опустилась, черные волосы трепал сквозняк. Мужчина не роптал, почти не шевелился, он простоит здесь столько, сколько потребуется, и сдохнет, если придется, не сходя с этого места. Не хотелось бы, конечно, не самая достойная смерть, но сейчас его судьба в чужих руках.

Командующий не возвращался, и по пустым коридорам гулял лишь ветер, приносивший шум улицы – причудливую какофонию звуков, среди которых легко угадывался людской говор, свист двигателей и крики чаек. Если постараться, получится разобрать шум прибоя или треск карманной радиостанции.

Точно. Рация. Сжав кулаки, мужчина напомнил себе о покорности. Никого не интересует, кто он и какие заслуги имеет, поблажек не будет. А свой норов лучше засунуть поглубже, иначе его здесь мигом прижмут ботинком к полу и раздавят без жалости. Поводов достаточно – уже давно никто так не лажал. Хотя миссия и выполнена, но цена ее слишком велика. Сколько упущенных возможностей, какие последствия…

Уверенная поступь разносилась по коридору. Если командир сегодня не перережет ему горло, мужчина посчитает себя поцелованным фортуной.

Песок шуршал под тяжелыми подошвами, как кости его недругов.

– Ты ответишь. Разве я не обещал? – раздался рядом тихий ровный голос, но угроза, притаившаяся в нем, улавливалась инстинктивно, заставляла потеть и не дышать.

Все. Его точно казнят. Осталось встретить смерть достойно.

– Да, мой генерал.

– Поднимись, – последовал короткий приказ.

Немедленно вскочив, мужчина замер навытяжку, отрешенно уткнул взор в абстрактную точку перед собой.

Командующий развернулся. Его высокий силуэт, как огнем, опалил оранжевый свет из окна, очертил точеный профиль, внушительную фигуру, рельефные плечи, мускулистые руки, покрытые венами и шрамами; ладонь покоилась на эфесе сабли, а лицо скрывала тень. Генерал – живая легенда, с ним не сравниться, за ним не угнаться, некоторые пытались, где они теперь? Прах их носится по пустыне.

– Я готов услышать твою версию.

Отследив небрежный приглашающий жест, мужчина шагнул вперед и выложил на круглый стол запечатанный крафтовый пакет.

– Поставленная задача выполнена! – Он проклинал себя за изменившийся тон.

Генерал усмехнулся. Скверно. Каждый, кто бывал в этих стенах, быстро постигал элементарную истину – если ты не баба, а генерал тебе улыбается, плохи твои дела.

Затрещала бумага, из пакета выпали снимки, многостраничный отчет об операции и потрепанный блокнот с цветочным орнаментом на обложке. Командующий уселся за стол и ловким движением руки разложил портреты перед собой. Почти на всех была изображена молодая светловолосая девица, снятая с разных ракурсов, днем и ночью, в обществе кучерявого блондина и одна, в гражданской одежде и в боевом облачении.

Когда командир взялся за блокнот, подчиненный рискнул подать голос:

– Они под обложкой.

Гибкие пластинки, стянутые резинкой, были обнаружены немедленно. Такие желанные, долгожданные карты балансов. Генерал равнодушно убрал их обратно, выбрал один из портретов, где барышня в красной шубе надменно поджимала губы, и недолго изучал его.

– Та, которая быстрее тебя сообразила, что к чему?

– Да.

Командующий неспешно пролистал случайные страницы в блокноте. Закончив, он наградил тяжелым темным взглядом без пяти минут смертника и коротко изрек:

– Этого недостаточно.

Для того чтобы не сдохнуть сегодня.

По спине нерадивого подчиненного тек холодный пот. Мы хотим жить, разве не так? К тому же не все дела еще закончены, поэтому, резко втянув воздух, он решился нарушить субординацию, посмотрел на начальника в упор и с жаром процедил:

– Но в отличие от нее мне известно кое-что другое!

Молчание служило предложением продолжать. Не раздумывая ни секунды, мужчина упер кулаки в стол, подался вперед и начал рассказывать, не стесняясь иногда возбужденно жестикулировать. Глаза его светились надеждой, воодушевленным торжеством. Если уж и это не спасет его от расправы, он сам распорет себе живот.

Идею выслушали со всем вниманием, ни разу не перебили, его выводы приняли. Только не надо обольщаться! Командующий прозорлив, но тот, кто раз не оправдал доверия, второй шанс вряд ли получит.

Ожидание приговора затягивалось, генерал задумчиво рассматривал снимки, затем побледневшего от напряжения в общем-то полезного сотрудника, прикидывал что-то в уме и наконец проговорил: