— Тогда я к Ольге за вещами поеду после работы. Ты не против, если я компьютер привезу? Книгу надо закончить.
— Вези, конечно. Теперь у тебя впечатлений море, роман накатаешь офигительный!
— Когда-нибудь напишу о нас с тобой.
— Когда на пенсию выйдешь, тогда напишешь. Может быть, когда-нибудь у нас уже жизнь наладится. Не хочу читать о себе драму.
— С тобой любая драма превратится в журнал «Ералаш».
— Ах если бы, ах если бы, не жизнь была, а песня бы.[3] Пора будить Данилку…
* * *
Сын стал единственной Ленкиной радостью. Всю беременность она провела в депрессии, но рождение Данилки наполнило её жизнь смыслом. «Случайная связь в пьяном виде — и вот... Оксан, Бог меня наказал за эту связь. Я жалею о той ночи, но рада стать матерью. Прости, что говорю тебе это». Здоровья мальчику ни пьяное зачатие, ни Ленкина депрессия не добавили, но подруга сделала всё, чтобы компенсировать последствия и вылечить сына. Она долго носила его на массаж и сама научилась его делать, потому что мальчишка не сидел ни в шесть, ни в девять месяцев, ни в год.
Но, несмотря на физическую слабость, Данилка рос просто чудом: в три года он уже знал наизусть алфавит и считал до двадцати и обратно, складывал из кубиков слово МАМА и… танцевал. Научившись сидеть лишь в год и восемь месяцев, а ходить только в два — в три с небольшим года Данилка уже вовсю плясал.
Лена растила его настоящим мужчиной, доверяла делать самому всё, что было ребёнку по силам — он включал стиральную машинку, запихнув в неё вещи, которые до этого сортировал по цвету, он с серьёзной мордашкой сам расчёсывался по утрам и с табуретки тянулся к крану помыть руки после прогулки. Ему в отдельный маленький пакет в магазине складывались сырки и йогурты, и малыш сам нёс свои лакомства домой. Он не был капризным, и разумом был старше детей своего возраста. Ощущалась в нём какая-то своя детская мудрость.
Я бы очень хотела, чтобы у него был отец, с которым он научится сколачивать скворечники и играть в стрелялки из водяного пистолета, с кем бы он играл в футбол. Чтобы рядом был папа, который бы гордился маленьким мужчиной. И чтобы маленького мужчину направляла крепкая рука отца.
---------------------------------------------------------
[1] Леонид Чашечников
[2] Стихи Игоря Николаева
[3] Автор текста (слов): Энтин Ю.
Глава 9. Кто старое помянет…
— Оксан, в следующие выходные хочу познакомить тебя с родителями.
— И «дотошным мелким негодяем»?
Андрей широко улыбнулся, и, будто собираясь с мыслями, потёр лоб.
— От знакомства с ним отвертеться точно не удастся, хотя я бы это прекрасное мгновение оттянул, насколько возможно.
— Настолько негодяй?
— Настолько дотошный. Своеобразный человек.
— Заинтриговал.
— Исход двух моих браков он предсказал и в красках расписал после первого же знакомства с будущими жёнами...
— И ты опасаешься, что и нашим встречам он предскажет скорый конец.
— Можно было бы опасаться, учитывая его стопроцентное попадание в точку дважды. Но нет, не в этом дело.
— А в чём?
— Я ж говорю — дотошный.
— Не волнуйся. После моего шефа никакие дотошные люди мне не страшны.
Я прильнула к Андрею, наслаждаясь прохладным летним вечером. Адвокат обнял меня за плечи, поцеловав в висок, и рассказал о своей семье.
— …Симка был трудным подростком. В двенадцать лет умерла его мать, а отец работал пожарным и задохнулся в дыму, когда парню едва стукнуло пятнадцать. Детдом — не то место, где помогут пережить психологическую травму. Сим угнал машину — решил убиться. Но не смог. Его так и нашли с машиной вместе. Он плакал от собственной трусости, от непонимания, как жить дальше и, главное — зачем. Дело закрыли практически сразу по отказу от заявления потерпевшей стороны. Сердце рвалось на части, глядя на мальчишку.
— Так это была твоя машина?
— Моя. Я привёл Симку домой прямо из участка, родители взяли над ним опеку. И благодарнее сына я не видел. Он справился с психологическим ударом, хотя тот наложил отпечаток на его жизнь и выбор профессии. Сейчас у него свой интересный бизнес, но Сим помогает мне в качестве официального помощника…
* * *
Есть люди, с которыми всё получается. Легко получается. Что угодно получается легко. С такими людьми легко пить кофе, не боясь капнуть на белую блузку и почувствовать неловкость. С ними легко, даже если окажешься на светском приёме в грязных кроссовках. Такие люди понимают всё. Абсолютно всё. Им не надо лгать, не надо ничего объяснять, не надо ничего выпрашивать и на что-то намекать. Они понимают, что в жизни есть место всему и часто невовремя. Они испытали это не раз на себе. С такими людьми легко. С ними всё всегда получается. Само собой. Естественным образом.
Таким человеком был Андрей.
Последние две недели у нас было мало время на общение, но я не чувствовала себя забытой, второстепенной. Андрей звонил утром, чтобы попить со мной по телефону кофе и пожелать успешного дня. Он, когда мог, ждал меня на обед в суши-баре или кафе со шведским столом. Он интересовался моей работой, но я рассказывала о своих успехах обтекаемо, не вдаваясь в подробности, где работаю. Мы гуляли по городским улицам, взявшись за руки, и я, вспоминая уроки массажа, не спешила испытывать новые умения на мужчине. Мне не хотелось привносить в наше общение что-то искусственно навязанное. Мне нравилось всё, что между нами происходило и то, что главное ещё не случилось. Я чувствовала влечение к Андрею, и чувствовала его желание, когда он целовал меня. Научившись с помощью Максима понимать язык тела, я видела, как стремится ко мне Андрей, но мы оба будто чувствовали, что время ещё не пришло. И с удовольствием общались, как подростки, неистово желавшие, но всё же отодвигавшие волшебный миг плотской любви. Мне казалось, что это станет поворотным моментом. Окончательным решением.
— Вези, конечно. Теперь у тебя впечатлений море, роман накатаешь офигительный!
— Когда-нибудь напишу о нас с тобой.
— Когда на пенсию выйдешь, тогда напишешь. Может быть, когда-нибудь у нас уже жизнь наладится. Не хочу читать о себе драму.
— С тобой любая драма превратится в журнал «Ералаш».
— Ах если бы, ах если бы, не жизнь была, а песня бы.[3] Пора будить Данилку…
* * *
Сын стал единственной Ленкиной радостью. Всю беременность она провела в депрессии, но рождение Данилки наполнило её жизнь смыслом. «Случайная связь в пьяном виде — и вот... Оксан, Бог меня наказал за эту связь. Я жалею о той ночи, но рада стать матерью. Прости, что говорю тебе это». Здоровья мальчику ни пьяное зачатие, ни Ленкина депрессия не добавили, но подруга сделала всё, чтобы компенсировать последствия и вылечить сына. Она долго носила его на массаж и сама научилась его делать, потому что мальчишка не сидел ни в шесть, ни в девять месяцев, ни в год.
Но, несмотря на физическую слабость, Данилка рос просто чудом: в три года он уже знал наизусть алфавит и считал до двадцати и обратно, складывал из кубиков слово МАМА и… танцевал. Научившись сидеть лишь в год и восемь месяцев, а ходить только в два — в три с небольшим года Данилка уже вовсю плясал.
Лена растила его настоящим мужчиной, доверяла делать самому всё, что было ребёнку по силам — он включал стиральную машинку, запихнув в неё вещи, которые до этого сортировал по цвету, он с серьёзной мордашкой сам расчёсывался по утрам и с табуретки тянулся к крану помыть руки после прогулки. Ему в отдельный маленький пакет в магазине складывались сырки и йогурты, и малыш сам нёс свои лакомства домой. Он не был капризным, и разумом был старше детей своего возраста. Ощущалась в нём какая-то своя детская мудрость.
Я бы очень хотела, чтобы у него был отец, с которым он научится сколачивать скворечники и играть в стрелялки из водяного пистолета, с кем бы он играл в футбол. Чтобы рядом был папа, который бы гордился маленьким мужчиной. И чтобы маленького мужчину направляла крепкая рука отца.
---------------------------------------------------------
[1] Леонид Чашечников
[2] Стихи Игоря Николаева
[3] Автор текста (слов): Энтин Ю.
Глава 9. Кто старое помянет…
— Оксан, в следующие выходные хочу познакомить тебя с родителями.
— И «дотошным мелким негодяем»?
Андрей широко улыбнулся, и, будто собираясь с мыслями, потёр лоб.
— От знакомства с ним отвертеться точно не удастся, хотя я бы это прекрасное мгновение оттянул, насколько возможно.
— Настолько негодяй?
— Настолько дотошный. Своеобразный человек.
— Заинтриговал.
— Исход двух моих браков он предсказал и в красках расписал после первого же знакомства с будущими жёнами...
— И ты опасаешься, что и нашим встречам он предскажет скорый конец.
— Можно было бы опасаться, учитывая его стопроцентное попадание в точку дважды. Но нет, не в этом дело.
— А в чём?
— Я ж говорю — дотошный.
— Не волнуйся. После моего шефа никакие дотошные люди мне не страшны.
Я прильнула к Андрею, наслаждаясь прохладным летним вечером. Адвокат обнял меня за плечи, поцеловав в висок, и рассказал о своей семье.
— …Симка был трудным подростком. В двенадцать лет умерла его мать, а отец работал пожарным и задохнулся в дыму, когда парню едва стукнуло пятнадцать. Детдом — не то место, где помогут пережить психологическую травму. Сим угнал машину — решил убиться. Но не смог. Его так и нашли с машиной вместе. Он плакал от собственной трусости, от непонимания, как жить дальше и, главное — зачем. Дело закрыли практически сразу по отказу от заявления потерпевшей стороны. Сердце рвалось на части, глядя на мальчишку.
— Так это была твоя машина?
— Моя. Я привёл Симку домой прямо из участка, родители взяли над ним опеку. И благодарнее сына я не видел. Он справился с психологическим ударом, хотя тот наложил отпечаток на его жизнь и выбор профессии. Сейчас у него свой интересный бизнес, но Сим помогает мне в качестве официального помощника…
* * *
Есть люди, с которыми всё получается. Легко получается. Что угодно получается легко. С такими людьми легко пить кофе, не боясь капнуть на белую блузку и почувствовать неловкость. С ними легко, даже если окажешься на светском приёме в грязных кроссовках. Такие люди понимают всё. Абсолютно всё. Им не надо лгать, не надо ничего объяснять, не надо ничего выпрашивать и на что-то намекать. Они понимают, что в жизни есть место всему и часто невовремя. Они испытали это не раз на себе. С такими людьми легко. С ними всё всегда получается. Само собой. Естественным образом.
Таким человеком был Андрей.
Последние две недели у нас было мало время на общение, но я не чувствовала себя забытой, второстепенной. Андрей звонил утром, чтобы попить со мной по телефону кофе и пожелать успешного дня. Он, когда мог, ждал меня на обед в суши-баре или кафе со шведским столом. Он интересовался моей работой, но я рассказывала о своих успехах обтекаемо, не вдаваясь в подробности, где работаю. Мы гуляли по городским улицам, взявшись за руки, и я, вспоминая уроки массажа, не спешила испытывать новые умения на мужчине. Мне не хотелось привносить в наше общение что-то искусственно навязанное. Мне нравилось всё, что между нами происходило и то, что главное ещё не случилось. Я чувствовала влечение к Андрею, и чувствовала его желание, когда он целовал меня. Научившись с помощью Максима понимать язык тела, я видела, как стремится ко мне Андрей, но мы оба будто чувствовали, что время ещё не пришло. И с удовольствием общались, как подростки, неистово желавшие, но всё же отодвигавшие волшебный миг плотской любви. Мне казалось, что это станет поворотным моментом. Окончательным решением.