* * *
Я остаюсь в Иллинойсе с Джиа на три дня, чтобы прочистить мозги, хорошенько подумать, выплакаться и попытаться понять. Я пытаюсь понять, о чём он думал, как это могло произойти. После всего, что произошло с нами, после того, как Джиа сказала, что ненавидит меня, я хотела, чтобы она постаралась понять, что глубоко внутри я никогда не хотела причинить ей боль. Теперь я знаю, что не имеет значения, хотел человек причинить тебе боль или нет, важно лишь то, как он поступил в конечном итоге.
Но Джиа простила меня. Я никогда не забуду тот день, когда она появилась на нашей маленькой ферме, которая всё ещё была полупустой и лишь начинала разрастаться. Я повторно обтягивала обивкой кресло, сидя на крыльце, и смотрела, как сестра выбиралась из своей машины с красиво обёрнутой серебряной коробочкой. Моё сердце остановилось, пока радость и страх проносились по телу. Её приветствие было лёгким.
«Я так соскучилась, сестрёнка, и я больше не хочу ненавидеть тебя», — сказала Джиа.
Она вернула мне ожерелье, которое забрала в тот день, когда всё узнала. Раньше я была в восторге оттого, что сестра поняла. Она приняла и простила меня, по крайней мере. Надолго она у нас не оставалась. Уилл всё ещё находился в чёрном списке, но это уже начало.
Однако сегодня, когда я захожу в собственный дом, где совершили предательство, задаюсь вопросом: как она могла? Как она могла отбросить ненависть и просто принять меня обратно в свою жизнь с распростёртыми объятиями? Для себя понимаю, что всё началось с осознания правды. По собственному опыту знаю, что иногда ты представляешь монстра под кроватью намного страшнее, чем он есть на самом деле. В доме тихо. Крис с семьёй вернулся в Чикаго.
Прохожу по дому в поисках Уилла. Замечаю, что дом чистый, безукоризненный. Даже не просто чистый, а продезинфицированный: запах лимона всё ещё ощущается в воздухе. Поднимаюсь по лестнице и вижу его. Сердце подпрыгивает, когда я вижу, что мужчина трёт стену. Он останавливается и оборачивается ко мне, руки покрыты мылом. Его глаза уставшие и покрасневшие, но когда Уилл видит меня, они расширяются и мужчина улыбается. Он звонил мне тысячу раз, пока я не выключила телефон.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
Он бросает мыльную губку в большое белое ведро рядом.
— Я хотел, чтобы дом был чистым, когда ты вернёшься… если ты вернёшься.
По его поведению я могу сказать, что мужчина волнуется, он постоянно поправляет рабочий комбинезон, взгляд бегает. Он ведёт себя тихо, очевидно следя за своими словами, боясь сказать что-то не то.
— Я бы хотела поговорить. Буду ждать тебя в гостиной, — тихо произношу я, поворачиваюсь и спускаюсь вниз по лестнице.
Я не даю ему времени отреагировать, сказать что-то. Мне нужно услышать от него то, что надо знать. Потому что вместе с ненавистью, какой бы осязаемой она ни была, я чувствую любовь, и это ранит больнее всего.
* * *
Я сижу за обеденным столом в гостиной и пытаюсь спрятать эмоции. Хочу казаться твёрдой и безразличной, но знаю, что, как только Уилл войдёт в комнату, он увидит, что это лишь фасад. Так что я решаю показаться ему без каких-либо масок, пускай видит все мои злость, боль и даже любовь. Слышу, как он колеблется в дверях, затем быстро заходит в гостиную и садится напротив. Мужчина привёл себя в порядок немного, но глаза всё ещё немного красные и мешки все ещё видны под глазами. Уилл улыбается, я же закрываю глаза и вздыхаю. Его улыбка всё такая же, и так хочется улыбнуться в ответ. Затем я задаюсь вопросом, улыбался ли он ей так же, и хмурюсь, пока улыбка мужчины не тает.
— Я так скучал по…
Поднимаю палец, чтобы остановить его.
— Мне столько всего нужно узнать.
Уилл кивает, словно бы показывая, что он готов всё рассказать. Если бы ещё я была готова это услышать.
— Когда это началось? — спрашиваю я.
Он вздыхает и упирается взглядом в стол.
— Несколько месяцев после того, как я стал её репетитором. — В его голосе полно боли и вины, я же морщусь.
Качаю головой, вспоминая, что это репетиторство было моей блестящей идеей. Ей нужна была помощь, а Уилл превратился в собственную тень, переживая кризис среднего возраста. Я зло хмыкаю. Свести гормональную, впечатлительную, красивую девушку с привлекательным взрослым мужчиной, который чувствовал себя потерянным, старым, и, по какой-то причине, ненужным — это, вероятно, самая худшая идея в мире. Он смотрит на меня, чтобы оценить реакцию, и я тихо выдыхаю.
— Сколько времени это продолжалось? — Лишь бы мой голос не сорвался.
— Всего пару месяцев, — отвечает Уилл.
Мой взгляд впивается в его.
— Сколько это «пару месяцев»? Сколько конкретно?
Он качает головой так, словно это трудно вспомнить, словно он не может точно определить время, и я сжимаю кулаки под столом.
— Возможно, месяцев шесть, семь максимум. Это было так давно, — нехотя отвечает он.
Я глубоко выдыхаю, чувствуя влагу на глазах.
— Крис. Он сказал, что застал вас в нашем доме. Сколько раз вы занимались этим здесь? — Мой голос невероятно слаб, так как горло сильно першит.
Уилл печально и с сожалением смотрит на меня. Мне не нужна его жалость. Я хочу ответов.
— Гвен, разве это важно? — умоляет Уилл.
— Даже не смей говорить мне, что важно, а что нет! — кричу я.
— Дважды, лишь дважды. Один раз нас застал Крис и был ещё один раз. В первый раз это был не совсем секс, — с болью говорит он и я морщусь, не желая знать, о чём он говорит.
Слышу раздражение в его голосе и возмущаюсь из-за этого. Слёзы подступают к глазам, и мне хочется подорваться и убежать. Уилл не заслуживает видеть мои слёзы, но я должна закончить.
— Почему она, Уилл? Из всех людей, почему девушка, которая выросла с нашим сыном, его лучший друг, подросток?
Он закрывает руками лицо.
— Я не знаю, Гвен. Просто так случилось.
Чувствую, как лицо ожесточается.
— И я не стараюсь сделать это незначительным или простым, я просто не знаю! Это была просто ужасная ситуация, о которой я сожалею каждый день. Как только это произошло, я сразу пожалел, — говорит он и дуется.
— И этого было недостаточно, чтобы остановиться! Если бы Крис не поймал вас, вы бы прекратили это? — завожусь я.
— Да, я бы прекратил. Я любил тебя. Я знал, что это было неправильно. Я просто… я был слабым. Сглупил. С ней я почувствовал себя живым. А раньше чувствовал себя мёртвым! Не знаю, почему. Я не могу этого объяснить, но она это сделала, — безумно произносит он.
Я всхлипываю, и, кажется, мой вопль пронимает Уилла.
— Мне так невероятно, невозможно жаль, — говорит он, слёзы струятся по его лицу.
— Ты не любил её? Совсем? — смотря ему в глаза, произношу я.
Мужчина искоса смотрит на меня.
— Нет, никогда не любил. Не так, как тебя, всё было не так, как с тобой.
— По крайней мере, ты заботился о ней! — В неверии произношу я.
Я не могу поверить, что мужчина, которого я люблю, в которого я всё ещё безнадёжно влюблена, мог сделать это со мной и с молоденькой девочкой, даже не заботясь о ней.
Мужчина смотрит на свои руки.
— Да, я заботился о ней.
Я думала, что мне станет лучше, если услышу это, но мне становится только хуже.
— Как ты мог притворяться, что ничего не происходило? После того, как она вернулась, как вы оба могли вести себя так, словно между вами никогда ничего не было?
Уилл сжимает руки.
— Той ночью, когда Крис застукал нас — это был предупредительный звонок. Я осознал, что то, чего я всё время искал, у меня уже было и тогда я был на грани потери этого. Мой сын, моя жена. — Уильям всхлипывает, и я закрываю глаза. — В тот момент я осознал, что был чёртовым идиотом! Что я, должно быть, сошёл с ума, раз вздумал поступить так глупо. Что я не выдержу без вас с Крисом. Без тебя нет смысла жить. — Его слова звучат так искренне, что мне становится плохо.
— Тебе нужно было переспать с восемнадцатилетней подругой сына, чтобы понять это? — Неверяще спрашиваю я и его лицо мрачнеет. Я больше не могу этого слушать. — Теперь у тебя есть другая причина для существования — твой любимый ребёнок. Я больше не нужна тебе, Уилл. — Я поднимаюсь из-за стола.
— Гвен, пожалуйста! — Уилл спешит ко мне и притягивает к своему телу.
Я отталкиваю его.
— Это было восемь лет назад. Я сделал ошибку, пожалуйста, — рыдает мужчина, удерживая меня. Все его тело сотрясается из-за плача, и я тоже начинаю плакать — тяжело, некрасиво рыдать. — Пожалуйста, прости меня. Я сделаю всё, что хочешь. Пожалуйста, не оставляй меня. Ненавидь меня, ударь меня, веди себя со мной, как с дерьмом, но, пожалуйста, не оставляй меня. Дай шанс всё исправить. Я пойду к юристу. Сделаю всё, что потребуется. — Мужчина смотрит вверх на меня, его подбородок упирается мне в живот.
— Я не знаю, смогу ли, — отвечаю я. Любовь и ненависть бьются друг о друга внутри меня, когда я смотрю в его синие озёра.
— Попытайся, пожалуйста, — говорит Уилл, его хватка на моей талии ослабевает.
Я медленно отступаю от мужа.
— Ты уже видел свою дочь?
Он виновато смотрит на меня.
— Я пошёл туда, чтобы спросить Лизу, зачем она рассказала обо всем Крису. Видел её мельком. Не знаю, могу ли я сейчас быть чьим-то отцом. — Мужчина хватается за голову.
Я вздыхаю.
— Ну, ты должен пойти туда. Уже прошло несколько лет. — Собрав всю свою смелость, я подхожу к двери.
* * *
Лиза
Я остаюсь в Иллинойсе с Джиа на три дня, чтобы прочистить мозги, хорошенько подумать, выплакаться и попытаться понять. Я пытаюсь понять, о чём он думал, как это могло произойти. После всего, что произошло с нами, после того, как Джиа сказала, что ненавидит меня, я хотела, чтобы она постаралась понять, что глубоко внутри я никогда не хотела причинить ей боль. Теперь я знаю, что не имеет значения, хотел человек причинить тебе боль или нет, важно лишь то, как он поступил в конечном итоге.
Но Джиа простила меня. Я никогда не забуду тот день, когда она появилась на нашей маленькой ферме, которая всё ещё была полупустой и лишь начинала разрастаться. Я повторно обтягивала обивкой кресло, сидя на крыльце, и смотрела, как сестра выбиралась из своей машины с красиво обёрнутой серебряной коробочкой. Моё сердце остановилось, пока радость и страх проносились по телу. Её приветствие было лёгким.
«Я так соскучилась, сестрёнка, и я больше не хочу ненавидеть тебя», — сказала Джиа.
Она вернула мне ожерелье, которое забрала в тот день, когда всё узнала. Раньше я была в восторге оттого, что сестра поняла. Она приняла и простила меня, по крайней мере. Надолго она у нас не оставалась. Уилл всё ещё находился в чёрном списке, но это уже начало.
Однако сегодня, когда я захожу в собственный дом, где совершили предательство, задаюсь вопросом: как она могла? Как она могла отбросить ненависть и просто принять меня обратно в свою жизнь с распростёртыми объятиями? Для себя понимаю, что всё началось с осознания правды. По собственному опыту знаю, что иногда ты представляешь монстра под кроватью намного страшнее, чем он есть на самом деле. В доме тихо. Крис с семьёй вернулся в Чикаго.
Прохожу по дому в поисках Уилла. Замечаю, что дом чистый, безукоризненный. Даже не просто чистый, а продезинфицированный: запах лимона всё ещё ощущается в воздухе. Поднимаюсь по лестнице и вижу его. Сердце подпрыгивает, когда я вижу, что мужчина трёт стену. Он останавливается и оборачивается ко мне, руки покрыты мылом. Его глаза уставшие и покрасневшие, но когда Уилл видит меня, они расширяются и мужчина улыбается. Он звонил мне тысячу раз, пока я не выключила телефон.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
Он бросает мыльную губку в большое белое ведро рядом.
— Я хотел, чтобы дом был чистым, когда ты вернёшься… если ты вернёшься.
По его поведению я могу сказать, что мужчина волнуется, он постоянно поправляет рабочий комбинезон, взгляд бегает. Он ведёт себя тихо, очевидно следя за своими словами, боясь сказать что-то не то.
— Я бы хотела поговорить. Буду ждать тебя в гостиной, — тихо произношу я, поворачиваюсь и спускаюсь вниз по лестнице.
Я не даю ему времени отреагировать, сказать что-то. Мне нужно услышать от него то, что надо знать. Потому что вместе с ненавистью, какой бы осязаемой она ни была, я чувствую любовь, и это ранит больнее всего.
* * *
Я сижу за обеденным столом в гостиной и пытаюсь спрятать эмоции. Хочу казаться твёрдой и безразличной, но знаю, что, как только Уилл войдёт в комнату, он увидит, что это лишь фасад. Так что я решаю показаться ему без каких-либо масок, пускай видит все мои злость, боль и даже любовь. Слышу, как он колеблется в дверях, затем быстро заходит в гостиную и садится напротив. Мужчина привёл себя в порядок немного, но глаза всё ещё немного красные и мешки все ещё видны под глазами. Уилл улыбается, я же закрываю глаза и вздыхаю. Его улыбка всё такая же, и так хочется улыбнуться в ответ. Затем я задаюсь вопросом, улыбался ли он ей так же, и хмурюсь, пока улыбка мужчины не тает.
— Я так скучал по…
Поднимаю палец, чтобы остановить его.
— Мне столько всего нужно узнать.
Уилл кивает, словно бы показывая, что он готов всё рассказать. Если бы ещё я была готова это услышать.
— Когда это началось? — спрашиваю я.
Он вздыхает и упирается взглядом в стол.
— Несколько месяцев после того, как я стал её репетитором. — В его голосе полно боли и вины, я же морщусь.
Качаю головой, вспоминая, что это репетиторство было моей блестящей идеей. Ей нужна была помощь, а Уилл превратился в собственную тень, переживая кризис среднего возраста. Я зло хмыкаю. Свести гормональную, впечатлительную, красивую девушку с привлекательным взрослым мужчиной, который чувствовал себя потерянным, старым, и, по какой-то причине, ненужным — это, вероятно, самая худшая идея в мире. Он смотрит на меня, чтобы оценить реакцию, и я тихо выдыхаю.
— Сколько времени это продолжалось? — Лишь бы мой голос не сорвался.
— Всего пару месяцев, — отвечает Уилл.
Мой взгляд впивается в его.
— Сколько это «пару месяцев»? Сколько конкретно?
Он качает головой так, словно это трудно вспомнить, словно он не может точно определить время, и я сжимаю кулаки под столом.
— Возможно, месяцев шесть, семь максимум. Это было так давно, — нехотя отвечает он.
Я глубоко выдыхаю, чувствуя влагу на глазах.
— Крис. Он сказал, что застал вас в нашем доме. Сколько раз вы занимались этим здесь? — Мой голос невероятно слаб, так как горло сильно першит.
Уилл печально и с сожалением смотрит на меня. Мне не нужна его жалость. Я хочу ответов.
— Гвен, разве это важно? — умоляет Уилл.
— Даже не смей говорить мне, что важно, а что нет! — кричу я.
— Дважды, лишь дважды. Один раз нас застал Крис и был ещё один раз. В первый раз это был не совсем секс, — с болью говорит он и я морщусь, не желая знать, о чём он говорит.
Слышу раздражение в его голосе и возмущаюсь из-за этого. Слёзы подступают к глазам, и мне хочется подорваться и убежать. Уилл не заслуживает видеть мои слёзы, но я должна закончить.
— Почему она, Уилл? Из всех людей, почему девушка, которая выросла с нашим сыном, его лучший друг, подросток?
Он закрывает руками лицо.
— Я не знаю, Гвен. Просто так случилось.
Чувствую, как лицо ожесточается.
— И я не стараюсь сделать это незначительным или простым, я просто не знаю! Это была просто ужасная ситуация, о которой я сожалею каждый день. Как только это произошло, я сразу пожалел, — говорит он и дуется.
— И этого было недостаточно, чтобы остановиться! Если бы Крис не поймал вас, вы бы прекратили это? — завожусь я.
— Да, я бы прекратил. Я любил тебя. Я знал, что это было неправильно. Я просто… я был слабым. Сглупил. С ней я почувствовал себя живым. А раньше чувствовал себя мёртвым! Не знаю, почему. Я не могу этого объяснить, но она это сделала, — безумно произносит он.
Я всхлипываю, и, кажется, мой вопль пронимает Уилла.
— Мне так невероятно, невозможно жаль, — говорит он, слёзы струятся по его лицу.
— Ты не любил её? Совсем? — смотря ему в глаза, произношу я.
Мужчина искоса смотрит на меня.
— Нет, никогда не любил. Не так, как тебя, всё было не так, как с тобой.
— По крайней мере, ты заботился о ней! — В неверии произношу я.
Я не могу поверить, что мужчина, которого я люблю, в которого я всё ещё безнадёжно влюблена, мог сделать это со мной и с молоденькой девочкой, даже не заботясь о ней.
Мужчина смотрит на свои руки.
— Да, я заботился о ней.
Я думала, что мне станет лучше, если услышу это, но мне становится только хуже.
— Как ты мог притворяться, что ничего не происходило? После того, как она вернулась, как вы оба могли вести себя так, словно между вами никогда ничего не было?
Уилл сжимает руки.
— Той ночью, когда Крис застукал нас — это был предупредительный звонок. Я осознал, что то, чего я всё время искал, у меня уже было и тогда я был на грани потери этого. Мой сын, моя жена. — Уильям всхлипывает, и я закрываю глаза. — В тот момент я осознал, что был чёртовым идиотом! Что я, должно быть, сошёл с ума, раз вздумал поступить так глупо. Что я не выдержу без вас с Крисом. Без тебя нет смысла жить. — Его слова звучат так искренне, что мне становится плохо.
— Тебе нужно было переспать с восемнадцатилетней подругой сына, чтобы понять это? — Неверяще спрашиваю я и его лицо мрачнеет. Я больше не могу этого слушать. — Теперь у тебя есть другая причина для существования — твой любимый ребёнок. Я больше не нужна тебе, Уилл. — Я поднимаюсь из-за стола.
— Гвен, пожалуйста! — Уилл спешит ко мне и притягивает к своему телу.
Я отталкиваю его.
— Это было восемь лет назад. Я сделал ошибку, пожалуйста, — рыдает мужчина, удерживая меня. Все его тело сотрясается из-за плача, и я тоже начинаю плакать — тяжело, некрасиво рыдать. — Пожалуйста, прости меня. Я сделаю всё, что хочешь. Пожалуйста, не оставляй меня. Ненавидь меня, ударь меня, веди себя со мной, как с дерьмом, но, пожалуйста, не оставляй меня. Дай шанс всё исправить. Я пойду к юристу. Сделаю всё, что потребуется. — Мужчина смотрит вверх на меня, его подбородок упирается мне в живот.
— Я не знаю, смогу ли, — отвечаю я. Любовь и ненависть бьются друг о друга внутри меня, когда я смотрю в его синие озёра.
— Попытайся, пожалуйста, — говорит Уилл, его хватка на моей талии ослабевает.
Я медленно отступаю от мужа.
— Ты уже видел свою дочь?
Он виновато смотрит на меня.
— Я пошёл туда, чтобы спросить Лизу, зачем она рассказала обо всем Крису. Видел её мельком. Не знаю, могу ли я сейчас быть чьим-то отцом. — Мужчина хватается за голову.
Я вздыхаю.
— Ну, ты должен пойти туда. Уже прошло несколько лет. — Собрав всю свою смелость, я подхожу к двери.
* * *
Лиза