Мать не переносит её и постоянно жалуется нам с Джиа, когда мы приезжаем. Но Марта застолбила своё место в этом доме намного раньше, чем тут появилась мама. Думаю, Мартин объяснил ей в той пассивно-агрессивной манере, которой он отказывает ей в чём-то, что экономка никуда не собирается. А такое происходит нечасто.
— Для нас с Джиа готовила Гвен. Она удивительно готовит. Я не мог поверить, что она сделала лазанью из ничего, — говорит Уильям, и я сдерживаю легкую улыбку.
— Гвен много лет не готовила, — произносит мама с лёгким восторгом.
— Это действительно было фантастически! — говорит парень.
Чувствую, как горит лицо.
— Ты обязана что-нибудь нам приготовить, Гвен, — встревает Мартин.
Марта показательно хмурится перед тем, как оставить нас пробовать её блюдо.
— Итак, Уильям, когда же прозвонят ваши с Джиа свадебные колокола? — спрашивает мама.
— Как только ваша дочь скажет «да», — чарующе говорит Уилл.
— Оу, как волнующе. И когда ты собираешься спросить её? — Светится мама, глядя на Уильяма.
Мои глаза расширяются, как и глаза Уильяма. Моя мама выглядит искренне заинтересованной, а это значит, что Джиа не упоминала при моей маме, что он сделал ей предложение. Уилл, который должен был быть холодным, уравновешенным и собранным, выглядит пойманным врасплох.
Мартин замечает это и пытается встрять.
— Милая, не стоит так наседать на парня, — смеётся он, сглаживая ситуацию.
— Это же просто вопрос, Мартин, — обворожительно говорит мама.
Лицо Уильяма ужасно краснеет. Джиа не сказала маме, что он сделал ей предложение. Почему она ей не сказала? Сейчас он потупил взгляд, а обворожительная ухмылка исчезла. Напряжение в комнате становится явно неловким.
— Итак, милая, Майкл недавно говорил мне о голосовании. — Мартин переходит на какую-то политическую тарабарщину, уводя разговор от больного места, о котором он даже не подозревал.
Не понимаю, почему Джиа не упоминала о предложении.
— Извините, я на минутку, — произносит Уильям, когда поднимается из-за стола.
Мама и Мартин обмениваются непонимающими взглядами.
— И что это было? — шепчет мама Мартину, когда Уильям покидает комнату. — Я не думала, что он так воспримет обычный вопрос о будущем. Парень моей дочери должен обдумывать их будущее. Джиа выпускница. Она уже строит планы, так что её будущий супруг тоже должен в этом участвовать. Как думаешь, они хорошо подходят друг другу?
— Я не знаю. Ты же понимаешь, какие сейчас дети, — говорит Мартин, доедая то, что приготовила Марта.
— Можно я отойду на минуту? — неловко спрашиваю я.
Мама подозрительно смотрит на меня.
— Возможно, тебе есть чем с нами поделиться, Гвендолин?
— Я… не знаю. Мне просто нужно в ванную комнату, — пожимая плечами, отвечаю я.
Мама вздыхает.
— Ладно.
Чувствую, как её взгляд преследует меня, когда я выхожу из комнаты. Направляюсь к кухне и вижу, что дверь на внутренний дворик открыта. Уильям сидит возле бассейна, он сгорбился и положи руки на колени. Кажется, он поглощён мыслями, так что я ничего не говорю. Просто сажусь рядом с ним. Парень молчит, но его голубые глаза всё ещё рассматривают воду.
— Чувствую себя в этом платье, как Фея — Крестная из Золушки, — шучу я.
— Твоя мама и Джиа очень похожи. Такой я её себе и представлял. Почему Джиа не сказала матери, что я сделал ей предложение?
— Возможно, она не хотела говорить, пока не сказала «да», — говорю я, пытаясь звучать бодро и отчаянно стараясь сказать что-то, что немного взбодрит его.
— Или она не сказала об этом, потому что не собирается говорить «да», — раздражённо отвечает он.
— Давай не будем говорить «оп», пока… Моя мама, ей только дай повод, и она вцепится в этот намёк. Существует столько причин, чтобы не говорить маме об этом. Джиа не хотела говорить ей, пока лично не встретится с ней. Или сестре не хотелось, чтобы мама ринулась осуществлять все эти свадебные штуки, что, скорее всего, произошло бы. Или она умная и хочет сбежать с тобой, а потом преподнести новость родителям.
Парень хмурится. Ладно, возможно, последний вариант был не очень в стиле Джиа, но остальные — вполне.
— Джиа любит тебя. Я знаю это, — говорю я, сжав его колено. — Слово даю.
Уилл посылает мне намёк на улыбку, когда ослабляет галстук, и его напряжённая поза расслабляется. В то же время он становится обычным Уиллом.
— Ты вписался. Не могу представить, что я вела себя так же, — произношу я, снова чувствуя себя комфортно рядом с ним, как до того чертового колеса.
Он ухмыляется и пожимает плечами.
— Я могу быть очаровашкой, когда нужно.
Хочу сказать, что он очаровательный и без усилий, но это было бы неуместно, а сегодня вечером всё должно быть соответствующе.
— Так как ты полностью вписался, я могла бы чётко представить тебя в роли мужа Джиа.
Широкая улыбка парня немного уменьшается.
— Да-а.
— Не то, чтобы Джиа не нравился ты, такой как есть сейчас. Уверена, что ты нравишься ей такой, какой ты есть, — быстро говорю я. Каким бы ты ни был.
— И как ты думаешь, какой я, Гвен Дуайер? — Его голос низкий и хриплый, мерный и полон эмоций, словно парень играет на инструменте.
Уилл поворачивается ко мне, наши глаза встречаются, и я снова чувствую то притяжение. То, как он произносит моё имя… сердце начинает биться быстрее.
— Парень, который очень хорошо играет в карнавальные игры, — тихо отвечаю я.
Он ухмыляется и снова поворачивается к светящейся воде в бассейне. Я поворачиваюсь и вижу, как Марта выглядывает через открытую дверь. Я энергично машу ей, и женщина возвращается в дом.
— Это так странно, когда кто-то делает ту работу, которую мы делать привыкли, — вздыхаю я.
Уилл хихикает.
— По крайней мере, она здесь одна такая.
Я вопросительно смотрю на парня.
— Ты вырос с домработницей?
— Несколькими, не включая садовника, няню, репетитора, повара и дворецкого, — со вздохом отвечает он.
Брови взлетают вверх. Я забыла, как Джиа говорила, что у них крутая семья.
— Вау!
— К этому привыкаешь, — пожимая плечами, добавляет Уилл.
Представляю, как Джиа в качестве хозяйки дома гоняет несколько служанок, одетых в эти милые чёрно-белые платьица, и говорит: «Добро пожаловать в мой дом». Уилл — нет, Уильям — стоит рядом, одетый в красивый синий костюм, как у Мартина.
— Ты хотела бы так жить? — спрашивает он, словно ответ ещё не очевиден.
Морщу лицо.
— Нет.
Уилл выглядит удивлённым.
— В смысле, это круто, когда тебя обслуживают. Марта же меня здесь не ждёт. Моя мама всё ещё заставляет меня убирать в моей комнате, и я сама стираю. — Я смеюсь и парень ухмыляется.
— Но однажды я стану действительно взрослой, и у меня будет семья, я просто не захочу видеть незнакомцев в моём доме. Я хочу, чтобы мне было уютно в собственном доме — в доме, полном детей. Я бы готовила для них каждый день, помогала делать домашнюю работу и читала бы им перед сном. Я бы учила свою дочь вышивать, а муж учил бы нашего сына менять колесо в машине, и мы были бы настоящими консерваторами. И мы были бы счастливы. И мы приезжали бы к вам с Джиа, если бы хотели пожить с богатыми людьми. — Я шутливо толкаю Уилла локтем.
— Учителя не очень богаты, — говорит он.
— Джиа будет богатой. Не волнуйся об этом. Она будет самым лучшим судебным адвокатом, о котором ты когда-либо слышал. Что бы ни делала Джиа, она в этом лучшая, — произношу я, играя с ниткой на подоле платья.
— И сколько же племянников и племянниц у меня будет? — спрашивает Уилл.
Я закрываю глаза и искоса смотрю на парня.
— Возможно, семь?
Уилл восхитительно смеётся. Это тот смех, который хочется положить в карман и сохранить на потом.
— Просто шучу. Может быть, три или четыре. В идеале, два мальчика и две девочки, — пожимая плечами, говорю я.
— Ты загадка для меня, — говорит Уилл, смотря на меня так, словно он смущён, но парню весело.
— Что?
— Я думал, ты скажешь, что хочешь быть танцовщицей или хочешь путешествовать по миру, и никогда не выйдешь замуж или типа того, — посмеиваясь, произносит он.
Качаю головой и с сарказмом отвечаю:
— Для нас с Джиа готовила Гвен. Она удивительно готовит. Я не мог поверить, что она сделала лазанью из ничего, — говорит Уильям, и я сдерживаю легкую улыбку.
— Гвен много лет не готовила, — произносит мама с лёгким восторгом.
— Это действительно было фантастически! — говорит парень.
Чувствую, как горит лицо.
— Ты обязана что-нибудь нам приготовить, Гвен, — встревает Мартин.
Марта показательно хмурится перед тем, как оставить нас пробовать её блюдо.
— Итак, Уильям, когда же прозвонят ваши с Джиа свадебные колокола? — спрашивает мама.
— Как только ваша дочь скажет «да», — чарующе говорит Уилл.
— Оу, как волнующе. И когда ты собираешься спросить её? — Светится мама, глядя на Уильяма.
Мои глаза расширяются, как и глаза Уильяма. Моя мама выглядит искренне заинтересованной, а это значит, что Джиа не упоминала при моей маме, что он сделал ей предложение. Уилл, который должен был быть холодным, уравновешенным и собранным, выглядит пойманным врасплох.
Мартин замечает это и пытается встрять.
— Милая, не стоит так наседать на парня, — смеётся он, сглаживая ситуацию.
— Это же просто вопрос, Мартин, — обворожительно говорит мама.
Лицо Уильяма ужасно краснеет. Джиа не сказала маме, что он сделал ей предложение. Почему она ей не сказала? Сейчас он потупил взгляд, а обворожительная ухмылка исчезла. Напряжение в комнате становится явно неловким.
— Итак, милая, Майкл недавно говорил мне о голосовании. — Мартин переходит на какую-то политическую тарабарщину, уводя разговор от больного места, о котором он даже не подозревал.
Не понимаю, почему Джиа не упоминала о предложении.
— Извините, я на минутку, — произносит Уильям, когда поднимается из-за стола.
Мама и Мартин обмениваются непонимающими взглядами.
— И что это было? — шепчет мама Мартину, когда Уильям покидает комнату. — Я не думала, что он так воспримет обычный вопрос о будущем. Парень моей дочери должен обдумывать их будущее. Джиа выпускница. Она уже строит планы, так что её будущий супруг тоже должен в этом участвовать. Как думаешь, они хорошо подходят друг другу?
— Я не знаю. Ты же понимаешь, какие сейчас дети, — говорит Мартин, доедая то, что приготовила Марта.
— Можно я отойду на минуту? — неловко спрашиваю я.
Мама подозрительно смотрит на меня.
— Возможно, тебе есть чем с нами поделиться, Гвендолин?
— Я… не знаю. Мне просто нужно в ванную комнату, — пожимая плечами, отвечаю я.
Мама вздыхает.
— Ладно.
Чувствую, как её взгляд преследует меня, когда я выхожу из комнаты. Направляюсь к кухне и вижу, что дверь на внутренний дворик открыта. Уильям сидит возле бассейна, он сгорбился и положи руки на колени. Кажется, он поглощён мыслями, так что я ничего не говорю. Просто сажусь рядом с ним. Парень молчит, но его голубые глаза всё ещё рассматривают воду.
— Чувствую себя в этом платье, как Фея — Крестная из Золушки, — шучу я.
— Твоя мама и Джиа очень похожи. Такой я её себе и представлял. Почему Джиа не сказала матери, что я сделал ей предложение?
— Возможно, она не хотела говорить, пока не сказала «да», — говорю я, пытаясь звучать бодро и отчаянно стараясь сказать что-то, что немного взбодрит его.
— Или она не сказала об этом, потому что не собирается говорить «да», — раздражённо отвечает он.
— Давай не будем говорить «оп», пока… Моя мама, ей только дай повод, и она вцепится в этот намёк. Существует столько причин, чтобы не говорить маме об этом. Джиа не хотела говорить ей, пока лично не встретится с ней. Или сестре не хотелось, чтобы мама ринулась осуществлять все эти свадебные штуки, что, скорее всего, произошло бы. Или она умная и хочет сбежать с тобой, а потом преподнести новость родителям.
Парень хмурится. Ладно, возможно, последний вариант был не очень в стиле Джиа, но остальные — вполне.
— Джиа любит тебя. Я знаю это, — говорю я, сжав его колено. — Слово даю.
Уилл посылает мне намёк на улыбку, когда ослабляет галстук, и его напряжённая поза расслабляется. В то же время он становится обычным Уиллом.
— Ты вписался. Не могу представить, что я вела себя так же, — произношу я, снова чувствуя себя комфортно рядом с ним, как до того чертового колеса.
Он ухмыляется и пожимает плечами.
— Я могу быть очаровашкой, когда нужно.
Хочу сказать, что он очаровательный и без усилий, но это было бы неуместно, а сегодня вечером всё должно быть соответствующе.
— Так как ты полностью вписался, я могла бы чётко представить тебя в роли мужа Джиа.
Широкая улыбка парня немного уменьшается.
— Да-а.
— Не то, чтобы Джиа не нравился ты, такой как есть сейчас. Уверена, что ты нравишься ей такой, какой ты есть, — быстро говорю я. Каким бы ты ни был.
— И как ты думаешь, какой я, Гвен Дуайер? — Его голос низкий и хриплый, мерный и полон эмоций, словно парень играет на инструменте.
Уилл поворачивается ко мне, наши глаза встречаются, и я снова чувствую то притяжение. То, как он произносит моё имя… сердце начинает биться быстрее.
— Парень, который очень хорошо играет в карнавальные игры, — тихо отвечаю я.
Он ухмыляется и снова поворачивается к светящейся воде в бассейне. Я поворачиваюсь и вижу, как Марта выглядывает через открытую дверь. Я энергично машу ей, и женщина возвращается в дом.
— Это так странно, когда кто-то делает ту работу, которую мы делать привыкли, — вздыхаю я.
Уилл хихикает.
— По крайней мере, она здесь одна такая.
Я вопросительно смотрю на парня.
— Ты вырос с домработницей?
— Несколькими, не включая садовника, няню, репетитора, повара и дворецкого, — со вздохом отвечает он.
Брови взлетают вверх. Я забыла, как Джиа говорила, что у них крутая семья.
— Вау!
— К этому привыкаешь, — пожимая плечами, добавляет Уилл.
Представляю, как Джиа в качестве хозяйки дома гоняет несколько служанок, одетых в эти милые чёрно-белые платьица, и говорит: «Добро пожаловать в мой дом». Уилл — нет, Уильям — стоит рядом, одетый в красивый синий костюм, как у Мартина.
— Ты хотела бы так жить? — спрашивает он, словно ответ ещё не очевиден.
Морщу лицо.
— Нет.
Уилл выглядит удивлённым.
— В смысле, это круто, когда тебя обслуживают. Марта же меня здесь не ждёт. Моя мама всё ещё заставляет меня убирать в моей комнате, и я сама стираю. — Я смеюсь и парень ухмыляется.
— Но однажды я стану действительно взрослой, и у меня будет семья, я просто не захочу видеть незнакомцев в моём доме. Я хочу, чтобы мне было уютно в собственном доме — в доме, полном детей. Я бы готовила для них каждый день, помогала делать домашнюю работу и читала бы им перед сном. Я бы учила свою дочь вышивать, а муж учил бы нашего сына менять колесо в машине, и мы были бы настоящими консерваторами. И мы были бы счастливы. И мы приезжали бы к вам с Джиа, если бы хотели пожить с богатыми людьми. — Я шутливо толкаю Уилла локтем.
— Учителя не очень богаты, — говорит он.
— Джиа будет богатой. Не волнуйся об этом. Она будет самым лучшим судебным адвокатом, о котором ты когда-либо слышал. Что бы ни делала Джиа, она в этом лучшая, — произношу я, играя с ниткой на подоле платья.
— И сколько же племянников и племянниц у меня будет? — спрашивает Уилл.
Я закрываю глаза и искоса смотрю на парня.
— Возможно, семь?
Уилл восхитительно смеётся. Это тот смех, который хочется положить в карман и сохранить на потом.
— Просто шучу. Может быть, три или четыре. В идеале, два мальчика и две девочки, — пожимая плечами, говорю я.
— Ты загадка для меня, — говорит Уилл, смотря на меня так, словно он смущён, но парню весело.
— Что?
— Я думал, ты скажешь, что хочешь быть танцовщицей или хочешь путешествовать по миру, и никогда не выйдешь замуж или типа того, — посмеиваясь, произносит он.
Качаю головой и с сарказмом отвечаю: