– Да, я знаю. Просто терпеть не могу ждать.
Это была правда, как и то, что Бекка немного волновалась – не могла ничего с этим поделать – из-за того, что придет Ханна, увидит, как она мило беседует с Ташей, и обидится. Ее снова не пригласили. Бекку можно было уже много раз обвинить в том, что она бросала Ханну ради Таши во время репетиции пьесы, тем более что Ханна тоже участвовала в постановке. В этот раз Бекка не захотела оправдываться, она струсила и не ответила на эсэмэску Ханны насчет обеда. Рисование было у Бекки последним уроком, поэтому она надеялась, что Ханна будет искать ее в классе, – иногда она задерживалась, если не успевала все сделать за урок. Господи, это же смешно! Почему она вообще переживает? Ханна же не ее парень или кто-то вроде того, так почему она чувствует себя виноватой за то, что пару раз с ней не пообедала?
– Вот они, – тихо пробормотала Таша, склонив голову над салатом.
– Привет, – сказала Дженни. – Что происходит? – Она говорила непринужденно, но Бекка заметила, как взгляд ее слегка воспаленных глаз забегал между Беккой и Ташей. – Ты не отвечала на наши сообщения.
– Я решила пообедать с Беккой, только и всего, – сказала Таша.
Она ковырялась в салате, немного ссутулившись. Она выглядела неловкой. «Идеально играет», – подумала Бекка. Ничего удивительного – ведь из них двоих Таша была актрисой. Бекка молчала и потягивала горький кофе, пока девочки усаживались.
– Везучая ты, Бекс, – сухо сказала Хейли. – Аудиенция с королевой. Первый ланч вместе за сколько лет?
Дженни метнула на Хейли предостерегающий взгляд через стол. Предостерегающий или испуганный? Бекка не могла решить. В любом случае, в нем читался укор.
– Я не против, – сказала Дженни. – Мы так нормально и не раззнакомились. – Она улыбнулась Бекке нерешительной, кривой улыбкой, которая, тем не менее, была красивой и располагающей. Бекке стало интересно, как часто она ее практиковала. – Хейли ничего такого не имела в виду. Ей просто нравится играть сучку для показухи.
Бекка вспомнила о найденных в лесу окурках, обертке от батончика, потертом куске веревки. «Насколько далеко они могли зайти ради показухи?» – подумала она и попыталась улыбнуться в ответ.
– Знаете, если это проблема, я могу уйти, – сказала она.
– Нет! – резко и чуть ли не испуганно воскликнула Наташа. – Не уходи.
– Ты в порядке? – Хейли нахмурилась. – Ты странно себя ведешь.
Тогда Наташа подняла глаза на своих друзей навеки, как бы оценивая их. Ее явно что-то беспокоило. Она опустила глаза и начала ковырять кожу возле ногтя.
– Мне кажется, я начинаю вспоминать кое-что. Знаете, то, что происходило до несчастного случая со мной.
Тогда Бекка это почувствовала. Как напряглись Хейли и Дженни, застыв на своих стульях. Такая неподвижность вообще не была характерна для школы, где все энергично жестикулируют и постоянно слышен гул голосов. Все вокруг как бы замерло, будто они вчетвером сидели в пузыре из чего-то практически неосязаемого. Бекка подумала, что даже если воображаемые пистолеты еще не вытащены, то руки наверняка зависли над кобурой.
– Вау, – произнесла Хейли после чересчур долгой паузы. – Это здорово.
Она не смотрела на Бекку, ее взгляд был сфокусирован на Наташе. Хейли нервно сглотнула. Бекка чуть не пропустила это предательское движение, но оно было. Страх? Или просто естественная реакция на такую новость?
– Что-то, что можно рассказать полиции? – помолчав, спросила Хейли.
– Пока нет. – Таша отодвинула тарелку с салатом. – Это как вспышки. Обрывочные картинки. Ничего, чем я могла бы поделиться. Я пока не понимаю, что все это означает. Если это вообще хоть что-то значит.
Дженни стала дергать прядь волос, накрутив ее на палец. В другой ситуации это выглядело бы сексуально или кокетливо, но сейчас она явно была напугана и ошарашена услышанным.
– Что ж, если ты захочешь об этом поговорить, дай знать, – сказала Хейли. – Мы всегда можем зайти к тебе вечерком, если тебе это будет нужно.
– Было бы здорово! – нервно и чрезмерно возбужденно произнесла Дженни. – У моей мамы новый парень. Они каждую ночь пьют и сношаются. – Она поморщилась. – Это отвратительно. Звуки, которые они издают. Спасите меня!
– Странно, что мы не были у тебя с тех пор, как это произошло. – Хейли была королевой хладнокровия, но все же ее голос прозвучал с надрывом. Она явно ощущала себя отстраненной. Теперь она смотрела на Бекку с упреком, будто обвиняя ее в этом.
«Что им известно? – задавалась вопросами Бекка. – Они что-то подозревают? А может, они на самом деле ни в чем не виноваты?»
– Может, и поговорим, – сказала Таша. – Но я ничего не понимаю. Как-то странно себя чувствую. – Она подняла глаза. – Похоже, мне нужно личное пространство. Не знаю, почему. – Она колебалась, прежде чем произнести следующие слова, и все три девочки слегка подались вперед. – Это, возможно, прозвучит глупо, – продолжила Таша, – но не ругались ли мы в тот день? Почему у меня ощущение, что так и было?
– Если тебе нужно личное пространство, то почему здесь Бекка? – спросила Хейли.
Дженни засмеялась. Вернее, это было истерическое хихиканье.
– С чего бы нам ругаться? – сказала она.
– Нет! – заявила Хейли. – Мы не ссорились. – Она помолчала. – Тебе надо как-то расслабиться. Не напрягай память. Твой мозг, наверное, вытворяет всякую хрень, пытаясь заполнить свободное место. Знаешь, это называется ложными воспоминаниями.
– Возможно, – сказала Таша. – Скорее всего.
– Может, нам надо попробовать совсем об этом не думать и не говорить, – добавила Хейли.
Ты бы обрадовалась, подумала Бекка, не так ли? Если бы она никогда ничего не вспомнила?
– Мне пора, – сказала Дженни, резко встав. – Нужно поговорить с мистером Герриком об экзамене по математике. Я ношу с собой мамин чек за пересдачу уже несколько дней. Если я его не отдам, а на счете опять будет недостаточно средств, она меня прибьет.
– Тебе прямо сейчас нужно это сделать? – спросила Хейли.
Дженни, не ответив, сорвалась с места, перекинув волосы вперед, чтобы они не цеплялись за ремень сумки. Она шла, покачивая бедрами, по-видимому, совсем не задумываясь об этом; ее тело было гибким и подтянутым. На нее смотрели не только мальчики, но и девочки тоже, и на их лицах Бекка видела стремление заполучить хоть немного того великолепия, что исходило от Дженни. Желание обладать этой магией Барби.
– Прямо как в старые времена, – заметила Хейли, переводя взгляд с Бекки на Ташу. – Разве что Бекка наполовину меньше, чем была тогда.
– Охренеть, как смешно, – сказала Бекка. – А от тебя как от личности осталась половина.
– Это был комплимент, – огрызнулась Хейли. – Господи, я не помню, чтобы ты была такой обидчивой!
Телефон Бекки завибрировал. Ханна. Где ты? Я у батареи. Как всегда!
– Вот уж личность… – с презрением бросила Хейли.
Это был болезненный укол. Хейли явно намекала на социальную неразвитость Ханны. Но что Бекка могла поделать?
– Не будь сукой, – осадила Таша Хейли, и у той глаза расширились от удивления.
– Серьезно? Будто ты не говорила кое-что и похуже!
– Мне нужно идти, – сказала Бекка.
Ее сердце по-прежнему колотилось – ее напрягала эта игра в кошки-мышки, которую они с Ташей затеяли, и она не хотела, чтобы Хейли вспоминала, какие гадости они говорили о Ханне. И хотя Бекка начинала стыдиться ходить с ней, Ханна все равно была ее подругой. К тому же Таша может узнать больше, оставшись наедине с Хейли. Дженни и Хейли что-то скрывали, это точно. Но что? Они действительно могли столкнуть Ташу в реку? Да, она уже это допускала – определенно, допустила вчера ночью в лесу, – и все же здесь, в ярко освещенном и таком привычном общем зале, это казалось чем-то нереальным.
– Я напишу тебе позже, – сказала она Таше, наслаждаясь тем, что это явно взбесило Хейли. – Не забудь о репетиции после уроков.
– Мы не забудем, – съязвила Хейли.
Бекка бросила быстрый взгляд через плечо, когда дошла до двери общего зала. Они обе молчали. Лицо Хейли было напряженным. Задумчивым. Бекка заговорщически подмигнула Таше, и та подмигнула ей в ответ.
Извини, меня тут кое во что втянули, написала она Ханне. Потеряла счет времени. Нужно заскочить в туалет. Увидимся там.
Конечно она придет. Бекка вздохнула. Ханна никогда бы не ответила: Ладно, увидимся позже, мне лень идти. Ханна всегда ждала ее.
* * *
В женском туалете была занята только одна кабинка, и в тишине Бекка услышала доносившийся оттуда звук, будто что-то сильно втягивают носом, а потом два-три коротких шмыганья. Наконец дверь открылась. Это была Дженни. Увидев Бекку, она отшатнулась, и ее рука инстинктивно взлетела к носу, чтобы его вытереть, но белый порошок еще остался на нем.
– Что? – Она настороженно посмотрела на Бекку. – Ну что ты уставилась?
– У тебя порошок под носом. – Бекка не знала, что еще сказать. Она была поражена. Покурить за школой – это одно дело, но нюхать кокаин или что-то еще в обеденный перерыв?! Это было как небо и земля.
– Что, черт возьми, происходит, Дженни? – выпалила она. – В смысле что это за хрень?
– Ой, отвали, – сказала Дженни, и ее глаза вдруг наполнились слезами. – Что ты вообще знаешь? Ты не поймешь.
– Чего я не пойму?
Дженни икнула, это было похоже на что-то среднее между всхлипом и смехом.
– Смешнее всего то, что, даже если я тебе скажу, ты все равно не поймешь.
Пульс Бекки ускорился, она слышала, как сердце стучит в ушах. Что происходит? Дженни чуть не призналась? Она вспомнила леди Макбет из прошлогодней пьесы, которую чувство вины довело до безумия. Дженни принимала наркотики, чтобы справиться со всем этим?
– А ты попробуй.
– Да уж, конечно. А ты что, моя подруга? Я вижу, как ты на меня смотришь. Будто я какой-то мусор. – Она оттолкнула Бекку и подошла к раковине. – Тебя волнуют только собственные проблемы, Бекс. Я не знаю, какую игру ты ведешь, но мне не нужна твоя жалость.
Дверь открылась, и поспешно вошла Ханна, прижимая толстую папку на кольцах к своей плоской груди. Растерянная, и все же олицетворение нормы.
– Вот ты где, – сказала она. – Господи, мне так не хочется идти на географию! Уверена, он хочет, чтобы мы умерли со скуки. Почему все так сложно для тех, кто сдает экзамены второго уровня? Я дождаться не могу репетиции. У меня есть несколько идей по поводу декораций, хотела обсудить их с тобой. – Поток ее речи оборвался, и взгляд начал метаться от Бекки к Дженни и обратно. Как у жертвы, а не охотника. – Все нормально?
– Да, все хорошо, – резко ответила Бекка.
Ханна посмотрела на Дженни:
– А ты как, Джен? Выглядишь расстроенной.
– Я в порядке, – сказала Дженни. То ли она смогла взять себя в руки, то ли то, что она нюхала в туалете, начало действовать и придало ей уверенности. Она улыбнулась Ханне. – Спасибо.
– Не за что, главное, что ты в порядке.
Бекка удивилась тому, что Ханну это вообще волновало. С каких это пор она интересовалась Барби? Они существовали в разных мирах, и Ханна была просто букашкой у них под ногами. Она же наверняка это знала!
Дженни кивнула.
– Да, ничего страшного. Увидимся на репетиции. – Она прошла мимо Бекки, будто ее здесь и не было, а потом исчезла за дверью.
Это была правда, как и то, что Бекка немного волновалась – не могла ничего с этим поделать – из-за того, что придет Ханна, увидит, как она мило беседует с Ташей, и обидится. Ее снова не пригласили. Бекку можно было уже много раз обвинить в том, что она бросала Ханну ради Таши во время репетиции пьесы, тем более что Ханна тоже участвовала в постановке. В этот раз Бекка не захотела оправдываться, она струсила и не ответила на эсэмэску Ханны насчет обеда. Рисование было у Бекки последним уроком, поэтому она надеялась, что Ханна будет искать ее в классе, – иногда она задерживалась, если не успевала все сделать за урок. Господи, это же смешно! Почему она вообще переживает? Ханна же не ее парень или кто-то вроде того, так почему она чувствует себя виноватой за то, что пару раз с ней не пообедала?
– Вот они, – тихо пробормотала Таша, склонив голову над салатом.
– Привет, – сказала Дженни. – Что происходит? – Она говорила непринужденно, но Бекка заметила, как взгляд ее слегка воспаленных глаз забегал между Беккой и Ташей. – Ты не отвечала на наши сообщения.
– Я решила пообедать с Беккой, только и всего, – сказала Таша.
Она ковырялась в салате, немного ссутулившись. Она выглядела неловкой. «Идеально играет», – подумала Бекка. Ничего удивительного – ведь из них двоих Таша была актрисой. Бекка молчала и потягивала горький кофе, пока девочки усаживались.
– Везучая ты, Бекс, – сухо сказала Хейли. – Аудиенция с королевой. Первый ланч вместе за сколько лет?
Дженни метнула на Хейли предостерегающий взгляд через стол. Предостерегающий или испуганный? Бекка не могла решить. В любом случае, в нем читался укор.
– Я не против, – сказала Дженни. – Мы так нормально и не раззнакомились. – Она улыбнулась Бекке нерешительной, кривой улыбкой, которая, тем не менее, была красивой и располагающей. Бекке стало интересно, как часто она ее практиковала. – Хейли ничего такого не имела в виду. Ей просто нравится играть сучку для показухи.
Бекка вспомнила о найденных в лесу окурках, обертке от батончика, потертом куске веревки. «Насколько далеко они могли зайти ради показухи?» – подумала она и попыталась улыбнуться в ответ.
– Знаете, если это проблема, я могу уйти, – сказала она.
– Нет! – резко и чуть ли не испуганно воскликнула Наташа. – Не уходи.
– Ты в порядке? – Хейли нахмурилась. – Ты странно себя ведешь.
Тогда Наташа подняла глаза на своих друзей навеки, как бы оценивая их. Ее явно что-то беспокоило. Она опустила глаза и начала ковырять кожу возле ногтя.
– Мне кажется, я начинаю вспоминать кое-что. Знаете, то, что происходило до несчастного случая со мной.
Тогда Бекка это почувствовала. Как напряглись Хейли и Дженни, застыв на своих стульях. Такая неподвижность вообще не была характерна для школы, где все энергично жестикулируют и постоянно слышен гул голосов. Все вокруг как бы замерло, будто они вчетвером сидели в пузыре из чего-то практически неосязаемого. Бекка подумала, что даже если воображаемые пистолеты еще не вытащены, то руки наверняка зависли над кобурой.
– Вау, – произнесла Хейли после чересчур долгой паузы. – Это здорово.
Она не смотрела на Бекку, ее взгляд был сфокусирован на Наташе. Хейли нервно сглотнула. Бекка чуть не пропустила это предательское движение, но оно было. Страх? Или просто естественная реакция на такую новость?
– Что-то, что можно рассказать полиции? – помолчав, спросила Хейли.
– Пока нет. – Таша отодвинула тарелку с салатом. – Это как вспышки. Обрывочные картинки. Ничего, чем я могла бы поделиться. Я пока не понимаю, что все это означает. Если это вообще хоть что-то значит.
Дженни стала дергать прядь волос, накрутив ее на палец. В другой ситуации это выглядело бы сексуально или кокетливо, но сейчас она явно была напугана и ошарашена услышанным.
– Что ж, если ты захочешь об этом поговорить, дай знать, – сказала Хейли. – Мы всегда можем зайти к тебе вечерком, если тебе это будет нужно.
– Было бы здорово! – нервно и чрезмерно возбужденно произнесла Дженни. – У моей мамы новый парень. Они каждую ночь пьют и сношаются. – Она поморщилась. – Это отвратительно. Звуки, которые они издают. Спасите меня!
– Странно, что мы не были у тебя с тех пор, как это произошло. – Хейли была королевой хладнокровия, но все же ее голос прозвучал с надрывом. Она явно ощущала себя отстраненной. Теперь она смотрела на Бекку с упреком, будто обвиняя ее в этом.
«Что им известно? – задавалась вопросами Бекка. – Они что-то подозревают? А может, они на самом деле ни в чем не виноваты?»
– Может, и поговорим, – сказала Таша. – Но я ничего не понимаю. Как-то странно себя чувствую. – Она подняла глаза. – Похоже, мне нужно личное пространство. Не знаю, почему. – Она колебалась, прежде чем произнести следующие слова, и все три девочки слегка подались вперед. – Это, возможно, прозвучит глупо, – продолжила Таша, – но не ругались ли мы в тот день? Почему у меня ощущение, что так и было?
– Если тебе нужно личное пространство, то почему здесь Бекка? – спросила Хейли.
Дженни засмеялась. Вернее, это было истерическое хихиканье.
– С чего бы нам ругаться? – сказала она.
– Нет! – заявила Хейли. – Мы не ссорились. – Она помолчала. – Тебе надо как-то расслабиться. Не напрягай память. Твой мозг, наверное, вытворяет всякую хрень, пытаясь заполнить свободное место. Знаешь, это называется ложными воспоминаниями.
– Возможно, – сказала Таша. – Скорее всего.
– Может, нам надо попробовать совсем об этом не думать и не говорить, – добавила Хейли.
Ты бы обрадовалась, подумала Бекка, не так ли? Если бы она никогда ничего не вспомнила?
– Мне пора, – сказала Дженни, резко встав. – Нужно поговорить с мистером Герриком об экзамене по математике. Я ношу с собой мамин чек за пересдачу уже несколько дней. Если я его не отдам, а на счете опять будет недостаточно средств, она меня прибьет.
– Тебе прямо сейчас нужно это сделать? – спросила Хейли.
Дженни, не ответив, сорвалась с места, перекинув волосы вперед, чтобы они не цеплялись за ремень сумки. Она шла, покачивая бедрами, по-видимому, совсем не задумываясь об этом; ее тело было гибким и подтянутым. На нее смотрели не только мальчики, но и девочки тоже, и на их лицах Бекка видела стремление заполучить хоть немного того великолепия, что исходило от Дженни. Желание обладать этой магией Барби.
– Прямо как в старые времена, – заметила Хейли, переводя взгляд с Бекки на Ташу. – Разве что Бекка наполовину меньше, чем была тогда.
– Охренеть, как смешно, – сказала Бекка. – А от тебя как от личности осталась половина.
– Это был комплимент, – огрызнулась Хейли. – Господи, я не помню, чтобы ты была такой обидчивой!
Телефон Бекки завибрировал. Ханна. Где ты? Я у батареи. Как всегда!
– Вот уж личность… – с презрением бросила Хейли.
Это был болезненный укол. Хейли явно намекала на социальную неразвитость Ханны. Но что Бекка могла поделать?
– Не будь сукой, – осадила Таша Хейли, и у той глаза расширились от удивления.
– Серьезно? Будто ты не говорила кое-что и похуже!
– Мне нужно идти, – сказала Бекка.
Ее сердце по-прежнему колотилось – ее напрягала эта игра в кошки-мышки, которую они с Ташей затеяли, и она не хотела, чтобы Хейли вспоминала, какие гадости они говорили о Ханне. И хотя Бекка начинала стыдиться ходить с ней, Ханна все равно была ее подругой. К тому же Таша может узнать больше, оставшись наедине с Хейли. Дженни и Хейли что-то скрывали, это точно. Но что? Они действительно могли столкнуть Ташу в реку? Да, она уже это допускала – определенно, допустила вчера ночью в лесу, – и все же здесь, в ярко освещенном и таком привычном общем зале, это казалось чем-то нереальным.
– Я напишу тебе позже, – сказала она Таше, наслаждаясь тем, что это явно взбесило Хейли. – Не забудь о репетиции после уроков.
– Мы не забудем, – съязвила Хейли.
Бекка бросила быстрый взгляд через плечо, когда дошла до двери общего зала. Они обе молчали. Лицо Хейли было напряженным. Задумчивым. Бекка заговорщически подмигнула Таше, и та подмигнула ей в ответ.
Извини, меня тут кое во что втянули, написала она Ханне. Потеряла счет времени. Нужно заскочить в туалет. Увидимся там.
Конечно она придет. Бекка вздохнула. Ханна никогда бы не ответила: Ладно, увидимся позже, мне лень идти. Ханна всегда ждала ее.
* * *
В женском туалете была занята только одна кабинка, и в тишине Бекка услышала доносившийся оттуда звук, будто что-то сильно втягивают носом, а потом два-три коротких шмыганья. Наконец дверь открылась. Это была Дженни. Увидев Бекку, она отшатнулась, и ее рука инстинктивно взлетела к носу, чтобы его вытереть, но белый порошок еще остался на нем.
– Что? – Она настороженно посмотрела на Бекку. – Ну что ты уставилась?
– У тебя порошок под носом. – Бекка не знала, что еще сказать. Она была поражена. Покурить за школой – это одно дело, но нюхать кокаин или что-то еще в обеденный перерыв?! Это было как небо и земля.
– Что, черт возьми, происходит, Дженни? – выпалила она. – В смысле что это за хрень?
– Ой, отвали, – сказала Дженни, и ее глаза вдруг наполнились слезами. – Что ты вообще знаешь? Ты не поймешь.
– Чего я не пойму?
Дженни икнула, это было похоже на что-то среднее между всхлипом и смехом.
– Смешнее всего то, что, даже если я тебе скажу, ты все равно не поймешь.
Пульс Бекки ускорился, она слышала, как сердце стучит в ушах. Что происходит? Дженни чуть не призналась? Она вспомнила леди Макбет из прошлогодней пьесы, которую чувство вины довело до безумия. Дженни принимала наркотики, чтобы справиться со всем этим?
– А ты попробуй.
– Да уж, конечно. А ты что, моя подруга? Я вижу, как ты на меня смотришь. Будто я какой-то мусор. – Она оттолкнула Бекку и подошла к раковине. – Тебя волнуют только собственные проблемы, Бекс. Я не знаю, какую игру ты ведешь, но мне не нужна твоя жалость.
Дверь открылась, и поспешно вошла Ханна, прижимая толстую папку на кольцах к своей плоской груди. Растерянная, и все же олицетворение нормы.
– Вот ты где, – сказала она. – Господи, мне так не хочется идти на географию! Уверена, он хочет, чтобы мы умерли со скуки. Почему все так сложно для тех, кто сдает экзамены второго уровня? Я дождаться не могу репетиции. У меня есть несколько идей по поводу декораций, хотела обсудить их с тобой. – Поток ее речи оборвался, и взгляд начал метаться от Бекки к Дженни и обратно. Как у жертвы, а не охотника. – Все нормально?
– Да, все хорошо, – резко ответила Бекка.
Ханна посмотрела на Дженни:
– А ты как, Джен? Выглядишь расстроенной.
– Я в порядке, – сказала Дженни. То ли она смогла взять себя в руки, то ли то, что она нюхала в туалете, начало действовать и придало ей уверенности. Она улыбнулась Ханне. – Спасибо.
– Не за что, главное, что ты в порядке.
Бекка удивилась тому, что Ханну это вообще волновало. С каких это пор она интересовалась Барби? Они существовали в разных мирах, и Ханна была просто букашкой у них под ногами. Она же наверняка это знала!
Дженни кивнула.
– Да, ничего страшного. Увидимся на репетиции. – Она прошла мимо Бекки, будто ее здесь и не было, а потом исчезла за дверью.