– Не переживай, – сказала Бекка то, что на самом деле хотела сказать. Может, из-за мета, может, из-за того, что Наташа чуть не умерла, или потому, что с тех пор утекло много воды. – Мы выросли очень разными. Нам, наверное, было суждено разойтись. А с Хейли и Дженни, ну, наверное, вам судьба была сблизиться.

Наташа опять пожала плечами и опустила взгляд на свои туфли.

– Полагаю, что так. Но мы все меняемся. Иногда я думаю… не знаю. Они…

Из-за поворота показалась машина и медленно поехала в их сторону, водитель пытался разглядеть в темноте номера домов.

– Это Эйден. – Бекка поднялась, но потом нахмурилась и повернулась к Таше. – Что – они?

– А, ничего. Я говорю глупости. Просто пьяна. И под кайфом. Лучше пойду в дом. – Она протянула руку, и Бекка помогла ей встать. – Мои поклонники будут волноваться, не зная, куда я пропала. Ну, по крайней мере Марк будет. – Она изобразила рвотные позывы, и они обе заулыбались. – Я оставила его с Хейли. Может, она начнет действовать и спасет меня.

– Он не так уж плох, – сказала Бекка. – Ты слишком строга к нему.

Эйден подъехал к тротуару и помигал фарами. Бекка помахала рукой в ответ, а затем повернулась к Таше и обняла ее.

– Еще раз спасибо.

– Желаю хорошего продолжения вечера, – сказала Таша, подмигнув Бекке. Она посмотрела в сторону машины. – Я видела Эйдена вчера. Он так изменился! Типа такой взрослый. Что между вами? Это действительно любовь?

Бекка кивнула.

– Да. Действительно.

Таша улыбнулась.

– Круто! Ну иди, вынеси ему мозг.

Они обе рассмеялись, Таша выглянула из-за Бекки и помахала Эйдену рукой.

– До скорого, – сказала Бекка и метнулась вниз по дорожке.

– До скорого! – крикнула Таша ей вслед.





* * *


В машине Эйдена было тепло, как в кружке с горячим шоколадом. Бекка, скользнув на пассажирское сиденье, первым делом захотела его поцеловать. Она обхватила его лицо холодными руками и прижалась губами к его рту. От ощущения теплого, влажного поцелуя, приливы кайфа накрывали ее снова и снова. Наркотик был удивительным. Может, он и другая дурь вредны, но они реально крутые.

– Потише, нимфоманка, – со смехом сказал он, отодвигая ее от себя. – Давай для начала уедем отсюда.

Бекка, улыбаясь, откинулась на спинку сиденья, затем взяла наполовину выкуренный косяк из пепельницы и подкурила его.

– Хорошая вечеринка?

– Было довольно круто. – Травка и мет оказались классной комбинацией. Уличные огни кружились и мелькали в темноте, пока автомобиль несся по улицам.

Эйден взглянул на нее.

– Вы с Наташей вроде как стали ближе.

Бекка пожала плечами. Что это с ним? Она нахмурилась, на секунду отвлекшись от приятных ощущений в теле и вспышек огней снаружи.

– Ты не говорил, что виделся с Наташей.

– Они с мамой приходили к Джейми. Я их практически не видел – принес им напитки, а потом свалил обратно в студию.

Бекка уставилась в ночь. Даже находясь под действием мягкого наркотика, она почувствовала укол ревности. Сначала ему понравилась Наташа. Бекка же появилась позже. Была на втором месте.

Эйден потянулся к ней и игриво ткнул ее в бок, от чего она закашлялась, выпустив целое облако душистого дыма.

– Не дури из-за этого. Пустая и недалекая Наташа мне абсолютно неинтересна.

– Она не так плоха, – сказала Бекка.

– Дай ей время прийти в себя. – Он забрал у нее остаток косяка и, докурив его, выбросил окурок в темноту. – Тогда ты изменишь свое мнение.

– Я думаю, это все Хейли и Дженни, – ответила она. – Мне кажется, это они ее изменили.

– Или она изменила их.


Бекка промолчала. Она на самом деле не хотела слишком активно защищать Ташу – вдруг Эйден снова влюбится в нее. Бекке внезапно стало смешно. Она зря переживает. Он никогда не любил Ташу – он ее практически не знал, просто когда-то давно пригласил ее прогуляться. Смотри на вещи проще, Крисп, сказала она себе. И успокойся, наконец. Но Наташа, без сомнения, была горячей штучкой. И, возможно, Эйден иногда думал об этом жаре, когда двигался между ног Бекки.

– Может, и так, – сказала она, сев боком, чтобы смотреть на него, и подтянув колени к подбородку, насколько позволял ремень безопасности. Она не хотела думать о Наташе. Они снова общались, как подруги, и ей не стоило позволять своей паранойе изгадить все это. – Какая разница, в конце концов.

– Вот именно.

– Ты такой красивый! – сказала она. Слова исходили из самого сердца. – Ты правда-правда такой. Ну, в смысле очень привлекательный. Как нарисованный. – Она захихикала, и Эйден присоединился к ней.

– Я так тебя люблю, – продолжила она. – Правда. Ты удивительный. – Он пару секунд смотрел на нее изучающим взглядом, а затем она увидела, что он наконец-то все понял.

– У тебя глаза убитые, – сказал он. – Ты под чем?

– Неважно. Ну, немного мета.

– Кто тебе его дал?

– У Дженни был. Я не покупала, Таша поделилась со мной своей порцией. Было бы невежливо отказаться. – Она вдруг почувствовала, что защищается, будто говорит с родителями.

– Что-то осталось? – наконец спросил он.

Она покачала головой.

– Он был не мой. – Эйден был таким красивым, и он принадлежал ей. Она хотела к нему прижаться. – Твоя мама никуда не собиралась уходить? – спросила она.

– Не знаю. Она не сообщает мне о своих планах. А что?

Она по-кошачьи потянулась, ее ноги слегка раздвинулись, а футболка задралась, обнажив живот.

– Я хочу пошуметь, – промурлыкала она.

Бекка ощущала себя сексуальной. Живой. Она видела, как задвигался его кадык, когда он с трудом сглотнул. От этого она почувствовала себя сильной. Он хотел ее. Не Ташу. Только ее. Ее рука потянулась к его бедру и, наблюдая за его реакцией, она дразнила его прикосновениями, а потом ее рука скользнула к промежности. Он прижал ее руку к твердой выпуклости.

Они не доехали до его дома. Заехав на парковку возле леса, Эйден выключил фары. Она за считанные секунды сняла джинсы и оседлала его; стараясь, чтобы он поглубже проникал в нее, она прыгала на нем так, будто ей все было мало. И так оно и было. Впервые секс для нее не был чем-то таинственным. И когда он с остекленевшими глазами, тяжело дыша, задрал вверх ее футболку и лифчик, она одной рукой начала ласкать себя, продолжая трахаться.

– Господи, Бекка! – произнес он, и острое желание, прозвучавшее в его голосе, усилило ее похоть.

Она отдалась ощущениям, прыгая на нем и мастурбируя. Чувствуя, как он пытается контролировать желание кончить, она застонала, сильно и по-взрослому. Наконец она упала на него, уткнувшись лицом в плечо, и наступила его очередь вскрикнуть. И желание, и злость, и похоть, и любовь вбивались в нее с его несколькими последними толчками.

Когда они, насытившись, немного пришли в себя, то заулыбались друг другу и захихикали. Пока Бекка надевала джинсы, ее ноги успели замерзнуть – двигатель не работал и обогреватель был выключен. Эйден скрутил еще один косяк, и они раскурили его в уютной тишине, глядя в ночь и наслаждаясь послевкусием. Бекку уже не накрывало, но она все еще была под легким кайфом, поэтому не чувствовала неловкости после секса, как это часто с ней бывало. Обычно она думала о том, что хорошо бы не заморачиваться и делать то, что ей нравится. Сегодня же было, как в первый раз. Только теперь она чувствовала себя не девушкой, а настоящейженщиной.

Когда они передавали друг другу косяк, Эйден смотрел на нее чуть ли не с благоговением, и она была поражена мыслью, что нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться своим и его телом, и что, возможно, ему на самом деле может понравиться, если она просто будет делать все, что ей хочется. Тут нечего было стыдиться. Он не разлюбит ее из-за этого. Судя по тому, как он сейчас на нее смотрел, от этого он может только сильнее ее полюбить.

Секс получился странным. А может, он не был настолько странным, каким казался из-за наркотиков. Все время, пока ты взрослеешь, тебе говорят, что ты не должна этого пробовать. Затем ты пробуешь и чувствуешь себя прекрасно. Почему никто никогда не говорит об этом? Ну, секс, по крайней мере, – это не что-то запрещенное, но почему-то испытываешь чувство вины, делая то, чем можно было заниматься с шестнадцати лет. Хотя этот возрастной лимит мало кого останавливал в школе. Взять ту же Дженни. Все знали, что она спит со всеми. Даже мама Бекки знала. Когда они столкнулись с Дженни, которая со своей мамой покупала одежду, они вежливо поприветствовали друг друга и сразу разошлись, и тогда мама Бекки, посмотрев им вслед, фыркнула: яблоко от яблони. Это было все равно, как если бы она прошипела: шлюхи. Это читалось в ее взгляде. А может, маме было просто завидно. Может, папа в спальне был не на высоте. Это были та мысль и тот образ, которые она хотела поскорее отогнать, – всех наркотиков мира не хватило бы, чтобы ей захотелось представить, как занимаются сексом ее родители, поэтому она включила радио и позволила музыке себя отвлечь.

Когда они докурили косяк, Эйден завел двигатель, и они поехали к нему домой. Бекка положила голову ему на плечо, хотя ей пришлось неудобно выгнуться. Ей было все равно. Она любила его. Ей нравилось к нему прикасаться.

Уже перевалило за два часа ночи, когда они, голые, заползли в его холодную постель, прижимаясь друг к другу под одеялом, пока не согрелись ноги, а когда утихла дрожь, они занялись этим еще раз. На этот раз спокойнее. Нежнее. Заниматься любовью – вот как это называется, подумала Бекка, и эта мысль заставила ее съежиться. Но именно этим они и занимались.





17





Взято из



МАТЕРИАЛОВ, СОБРАННЫХ ИНСПЕКТОРОМ КЕЙТЛИН БЕННЕТ:



ВЫДЕРЖКА ИЗ ДНЕВНИКА НАТАШИ ХОУЛЕНД


Я позволила Марку Притчарду поцеловать меня. Хейли видела это, и я смотрела прямо на нее, как победительница. Я и была победительницей. Она же выглядела как Снежная королева, будто это она замерзла чуть не до смерти, а потом ожила. Возможно, Хейли красивее меня, но у нее нет того, что есть у меня. У нее нет моей загадочности. По крайней мере сейчас. И за ней не бегает Марк Притчард.

Мы встретились с ней взглядами, когда он прижал меня к стенке. Он пытался вести себя как мужчина, но чересчур торопился и больно придавил меня спиной к бетонному выступу. Несмотря на это, я больше внимания обращала на Хейли, чем на него. Мы смотрели друг на друга, пока он облизывал мои губы, проталкивал толстый язык мне в рот. Она попыталась улыбнуться, но ее шея покрылась пятнами, будто она злилась из-за того, что потерпела поражение.

Я притворилась, что сделала это потому, что была очень пьяна, и якобы по той же причине мне захотелось поехать домой, а не к ней вместе с Дженни, но это была неправда. Я не знаю, в чем правда. Я не хотела зажиматься с Марком. Мне просто было приятно видеть Хейли побежденной. Сдержанную, невозмутимую Хейли. Звезду атлетики. Крастоку с идеальным прессом. Девушку, которая после меня была вторым номером, а сейчас становится самостоятельной. Иногда я думаю, что они мне чужие. Мы все чужие, хотя постоянно соприкасаемся.